Роман Олеси Николаевой "Мене, текел, фарес": слово о любви в изменяющемся мире. Каково значение фразы «Мене, текел, фарес»? Роман: Олеся Николаева, «Мене, текел, фарес Смотреть что такое "Мене, мене, текел, упарсин" в других словарях

Я уже говорил о том, как сильно обогатила Тора современный иврит. несколько распространенных выражений. Они были нам известны и из русского языка, который еврейскую Библию также чтил, называя ее вежливо Ветхим заветом.

Сегодня мы обратимся к той же теме, поговорим о выражениях, вошедших в иврит из Священного писания

Юрий МООР-МУРАДОВ

Рембрандт Харменс ван Рейн. "Валтасаров пир"

Глава из бестселлера Юрия Моор-Мурадова "Занимательный иврит-1″. Впервые книга была издана 10 лет назад, главы из нее у нас ранее не публиковались. Многие упомянутые в книге факты, события и имена устарели и подзабылись, но самое главное, иврит - по-прежнему прекрасен, увлекателен и занимателен.

На днях я открыл для себя, что давно уже кое-что знал на арамейском языке, на котором написано большое число "источников". А именно: в исторических книгах я читал о древнем царе Валтасаре, любителе покутить, который однажды, в самый разгар пиршества увидел вдруг на стене огненные слова: " ", смысл которых: "отмерено, взвешено, найдено". Это означало, что Валтасар много нагрешил, и уже определено наказание. Древний царь, помнится, с пьяных глаз ничего не понял. Израильтяне эту же фразу и эту же историю знают из своих арамейских источников, но произносят ее точнее: "МЕне, мене, тЕкел у-парсИн ". Когда вы будете в Национальном музее в Лондоне, экскурсовод покажет вам картину Рембрандта "Валтасаров пир", где на стене написаны эти слова. Следует признать, что употребляется эта фраза редко, зато намного чаще встречаешь намек на нее. Чуть какая беда приключается – журналисты тут же спешат заявить, что давно уже горели огненные слова предостережения на стене: "Ктовет аль hа-кир "; самих малопонятных арамейских слов не приводят, считают (опять же на армейском): "Дай ле-хакИма бирмИза ". Последнее является аналогом известного латинского выражения Verbum sapienti sat est – "умному достаточно и слова" (на арамейском – "намека"). Кто у кого списал – понятия не имею. В четвертой книге этой серии вы прочтете не одну и выражениям в иврите.

Вы мне не поверите, но на иврите есть выражение, которое точнехонько передается русской пословицей "В огороде бузина, а в Киеве дядька". Рассказывают, однажды в древности кто-то в самый разгар диспута стал утверждать, что "" – запрет на седьмой год сеять и пахать и необходимость прощать долги – предписана Богом с горы Синай. Его собеседники удивились тому, что он неожиданно заговорил на постороннюю тему, и, якобы, так родилась пословица "Ма иньян шмита эцель hар Синай? " – Какое отношение имеет к предмету нашего разговора "шмита ", завещанная на горе Синай?

Человек, который пытается толковать вещи предвзято, – "мегалЕ панИм ба-Тора ше-ло ка-hалаха ", то есть трактует Тору не так, как то предписывает Галаха, ересь несет.

Данная пословица входит, как это нередко имеет место у любого народа, – источника всей мудрости, в противоречие с другим высказыванием: "Шив’им паним ла-Тора" – то есть Тору можно по-разному толковать. Хорошо этой фразой огрызнуться, когда на вас станут давить авторитетом какой-либо книги или трактата.

Другая очень русская пословица: "Как баран на новые ворота", то есть – не понимая, тупо, бессмысленно, не вникая в суть происходящего, тоже имеет аналог: "МистакЕл (иногда говорят: "мабИт) ке-тарнегол би-вней адам ". При чем тут петух – "тарнегол "?

Возникновение пословицы связано с Йом Кипур, Судным днем. Готовясь к этому дню, глава семьи в присутствии всех домочадцев среди прочего проводит следующий ритуал: вращает несколько раз петуха над своей головой. Понятно, что птица при этом смотрит на собравшихся людей с полным недоумением. "МабИт ке-тарнеголь би-вней адам " – "смотрит как петух на людей", что означает: "Смотрит как баран на новые ворота".

"Погиб ни за понюшку табака" – "неhераг аль пахот ми-шавЕ прута " – за то, что не стоит и копейки, "пруты ".

Имеет аналог и русское "век живи – век учись" – "асЕ торатхА кЕва "; правда, мне не приходилось слышать на иврите продолжения, придуманного русскими: "дураком помрешь".

"Земля обетованная" – "hа-арец hа-мувтАхат ".

"Избранный народ" – "ам сгулА ".

Про то, что неимоверно трудно сделать: "ке-криат ям-суф " – тяжело, как раздвинуть воды Красного моря.

Само собой разумеется, что у народа Книги множество пословиц построено на библейских образах. Вот малая часть их.

"hалаха ле-Моше ми-hар Синай " – "закон, данный Моисею с горы Синай", то есть, исполняй, что велено, обжалованию не подлежит.

"Тамут нафши им-плиштим " – "погибай, моя душа, вместе с филистимлянами" – так, якобы, воскликнул Самсон (Шимшон), погибая под обломками рухнувшего дворца и унося с собой в могилу глумящихся врагов. А вся история произошла потому, что никто Самсону не сказал в свое время "атас" – "плиштим алеха, Шимшон! " Это возглас предостережения о надвигающейся опасности.

К сорокалетию войны Судного дня рассекретили архивы того периода, и среди прочего выяснилось, что тогдашний министр обороны прославленный Моше Даян впал в некоторую панику из-за ряда поражений и предложил премьер-министру Гольде Меир задействовать неконвенциональное оружие, следуя самосонову принципу "Тамут нафши им-плиштим ". Как мы теперь знаем, паника была необоснованной, еврейский народ смог одолеть врага и без самопожертвования.

Недавно водитель автобуса на севере страны распознал террориста-смертника в очередном пассажире, который пытался внести в салон тяжеленную сумку. Водитель вскочил с места, схватил парня и вместе с ним выпрыгнул из автобуса. Потом он рассказывал журналистам, описывая свой подвиг: "Амарти ле-ацми – тамут нафши им h а-мехабель ".

"hа-матхил ба-мицва – омрим ло: гмор " – начал делать доброе дело – так доведи до конца. Ваш покорный слуга как-то сэкономил сто шекелей благодаря знанию этой пословицы. Покупал я кровать в мебельном магазине, владелец гордо заявил: "У меня "мивца " (торговое мероприятие, обычно означающее, что в связи с праздником, окончанием сезона или другим событием снижены цены) – кровать, которая раньше стоила полторы тысячи шекелей, я продаю за тысячу. Как истинный сын Востока, я решил еще поторговаться. Сбрось еще две сотни, – говорю. Хозяин горячится, божится, что и так уступает мне по себестоимости. И тут я произношу: "hа-матхил ба-мивца – омрим ло: гмор" . При этом старательно подчеркиваю, что вместо "мицва " – благое богоугодное дело – я использую слово "мивца ". Хозяин сначала решил, что я не знаю истинного звучания пословицы, но взглянул в мои хитро сощуренные глаза, понял, что я "оговорился" намеренно, и сказал: "Ладно, доставка – за мой счет" – а это согласно его прейскуранту – сто шекелей.

מנא מנא תקל ופרסין * כתובת על הקיר * די לחכימא ברמיזא * שמיטה * מה עניין שמיטה אצל הר סיני? * מגלה פנים בתורה שלא כהלכה * שבעים פנים לתורה * מסתכל (מביט) כתרנגול בבני אדם * נהרג על פחות משווה פרוטה * עשה תורתך קבע * הארץ המובטחת * עם סגולה * כקריעת ים סוף * הלכה למשה מהר סיני * תמות נפשי עם פלישתים * פלישתים עליך, שמשון! * אמרתי לעצמי — תמות נפשי עם המחבל * המתחיל במצווה – אומרים לו: גמור * מבצע

"Йелед, ше-эйно йодеа лиш’ол " – ребенок, не умеющий задавать вопросы – четвертый, самый младший из пасхальной агады, которому тоже нужно рассказывать об исходе из Египта, не взирая на его неумение задавать вопросы.

"Дор, ше-ло йада эт Йосеф " – аналог русского "Иваны, родства не помнящие". Речь идет о тех в Египте, кто уже забыл фараонова советника еврея Иосифа, при котором еврейскому нацменьшинству жилось привольно.

"Дор hа-мидбар " – "поколение пустыни" (люди с рабским мышлением).

"Ахарей мот кдошИм эмОр " – "после смерти только благословляй", о мертвых – только хорошее, а если на латыни – De mortuis nil nisi bene.

Любопытная деталь. Возьмите в руки календарь, в котором указаны названия всех недельных глав Торы, и на 15-й неделе увидите, что соответствующая глава – "ахарей мот ", на 17-й неделе – "кдошим ", на 18-й – "эмор " (глава, на иврите — "парашА", название получает по первым словам). Вот где раздолье для любителей видеть во всем тайный смысл!

"Ад ше-яво Элияhу " – пока не явится пророк Илья, то есть, когда рак на горе свистнет.

"Ма ле-коhэн бе-вейт-кварот ?" – "Что потерял коэн на кладбище?" – По еврейским обычаям коэн не должен частить на кладбище.

"Ана амен бе-аль корхо " – сказал "амен" (то есть дал согласие) вынужденно.

"Ма ше-сану алеха – аль таасе ле-хаверха " – на мой слух звучит как законченное двустишие. Перевод: "Не делай другому то, чего сам не любишь".

"Ми-ше тарАх бе-эрев шабат – йохАл бе-шабат " – кто похлопотал накануне субботнего вечера – будет есть в эту самую субботу.

"Тов шем ми-шЕмен тов " – доброе имя лучше богатства. "Шемен " – масло – как символ богатства. К такому выводу народы пришли задолго до появления диетологов и моды быть стройным. В Казахстане, рассказывают, в древности был обычай: во время свадьбы жених и невеста макали кисти рук в миску с маслом – "накликая" тем самым себе богатство.

Не дождавшись, когда богатство свалится на еврея в диаспоре, многие решают репатриироваться. "МешанЕ маком – мешанЕ мазаль " – сменив место, можно обмануть злую судьбу. Эту фразу часто можно встретить в очерках о новых репатриантах.

"ПикУах нЕфеш дохЕ шабат " – то есть, ради спасения человеческой души дозволено и нарушить предписания шаббата. Сейчас на улицах и перекрестках можно встретить плакаты, являющиеся перефразировкой этой известной фразы: "Пикуах нефеш дохе политика ".

"Эшет хайил " – великая женщина; обычно пишут на надгробиях. Свою драму на иврите я назвал: "h а-сеуда h а-ахарона шель эшет хайиль " – "Последний ужин великой женщины". К сожалению, русский вариант не передает всей гаммы смыслов: потому что "h а-сеуда h а-ахарона " – на иврите — "тайная вечеря".

"ПирцА корЕт ле-ганав " – пролом в стене притягивает вора; не соблазняй вора, заделай пролом. Говорят обычно девушке, которая слишком развязно ведет себя: смотри, какой-нибудь ловкач сорвет твой плод прежде времени. Тут я вспомнил, почему-то, слова из шолоховского "Тихого Дона": "Сука не захочет – кобель не вскочит". Не будем вдаваться в вопрос, шолоховский ли это роман, спор уведет нас далеко от иврита.

Тому, кто все каркает, пророчит взломы, войны и прочие насилия , можно сказать: "Аль тифтах пе ле-сатан " – типун тебе на язык! ("Не открывай свой рот для сатаны".)

ילד שאינו יודע לשאול * דור שלא ידע את יוסף * דור המדבר * אחרי מות קדושים אמור * עד שיבוא אליהו * מה לכהן בבית קברות? * ענה אמן בעל כורחו * מה ששנוא עליך – אל תעשה לחברך * מי שטרח בערב שבת – יאכל בשבת * טוב שם משמן טוב * משנה מקום – משנה מזל * פיקוח נפש דוחה שבת * פיקוח נפש דוחה פוליטיקה * אשת חיל * הסעודה האחרונה של אשת חיל * פרצה קוראת לגנב * אל תפתח פה לשטן *

Есть в иврите масса выражений, поговорок, словесных оборотов, источник которых – все тот же ТАНАХ и его толкования.

"Ми-шЕшет емей брейшит " – с сотворения мира.

"Меком hа-торпА " – слабое, уязвимое место. Как написал на заре перестройки Солженицын про Среднюю Азию: "Это мягкое брюхо России".

"Ми-шихмО ва-мАла " – это характеристика выдающегося человека. "Шехем " – это "плечо" ("шихмо " – "его плечо"), фраза буквально означает, что человек на голову выше всех окружающих. Маяковский, который был действительно очень высок, как-то заявил: "Хороший поэт должен быть высоким, чтобы видеть далеко". Ему напомнили: Пушкин ведь был невысокий. Маяковский (это было после революции, пролетарский поэт уже не порывался "сбросить великого поэта с парохода современности" – было слишком рискованно) тут же отреагировал: "Пушкин был высокий, он был на голову выше всех своих современников". Знай Маяковский иврит, сказал бы: "hу hайа ми-шихмо ва-мала ". Город Шхем назван так, потому что воздвигнут на холмах, напоминающих плечи.

Сквернословие – "нибУль пе ". Для иудея – такой же грех, как и для христианина.

"ТевакЕш ад хацИ малхУт " – проси все, вплоть до половины царства – так, якобы, предложил еврейской красавице Эстер влюбленный в нее царь, после чего и произошел праздник Пурим. Ей он, разумеется, сказал "тевакшИ ", поскольку – дама. Впрочем, они беседовали на персидском языке, а в нем родОв нет.

Песня "Ад хаци малхут", Йоав Ицхак:

Вы обратили внимание: "хЕци " – половина, а "хацИ " – это форма для смихута.

"Эрев рав " – сброд. Так назвали огромные разношерстные толпы, двинувшиеся под предводительством Моисея из Египта в Землю обетованную. В те времена это выражение не имело, очевидно, обидного оттенка. Кстати, и русское "сволочь" в старину не было обидным прозвищем. Так в древнем вольном Новгороде называли простолюдинов, которых приходилось (в отличие от сознательных бояр) сволакивать на вече.

В статьях, книгах вы можете столкнуться с пословицами и фразами, восходящими к ТАНАХу. Например, с такой: "Осе маасЕ ЗИмри ве-мевакеш сахар ке-ФИнхас " — Ведет себя как Зимри, а награду требует как Пинхас. Говорят о том, кто делает дела непотребные, а похваляется, будто совершает подвиг. В Торе рассказывается о предводителе колена Шимона Зимри сыне Салу, который стал прелюбодействовать с принцессой Кизби бат Цур из племени Мидян. Всевышний в наказание за этот его грех наслал на евреев эпидемию, которая унесла жизни 25 тысяч человек. Наконец, Пинхас, сын Элиэзера сына Аарона (брата Моисея) пронзил своим копьем и Зимри, и принцессу Кизби — и эпидемия прекратилась.

В моей написанной на иврите комедии я использовал фразу из Танаха "Аль тахсом шор бе-дишО " — не закрывай рот быку (который молотит пшеницу) – чтобы он мог бы поесть от этой пшеницы. Эту пословицу используют, чтобы оправдать нечистых на руку чиновников: якобы, пусть берут взятки, пусть тащат домой понемногу из вверенного их присмотру общественного котла. Я в своей комедии, разумеется, такой подход, такую снисходительность осуждаю. Мы-то с вами знаем, как эта практика быстренько скатывается в откат.

У Горация в одном из его Посланий есть фраза, ставшая крылатой: "Чтоб ни творили цари сумасброды – страдают ахейцы" (Вы знаете, что "ахейцы" – это другое название греков). В иврите есть поговорка, которую применяют в сходных обстоятельствах. Звучит она так: "Эле h а-цон ме асу ?" Царь Давид обращается к Всевышнему: Я грешил, накажи меня, почему же ты за мои грехи наказываешь народ? "Эле а-цон ме асу? " – Я, пастырь, согрешил, чем же виновато стадо, паства, простой народ? Что они сделали?

Обратите внимание, что вместо привычного "ма асу " стоит – "ме асу ". "Ме " здесь – смихутная форма слова "ма ", "что". Нам более знакомо выражение "ба-ме медубар " – о чем речь?

Это же выражение цитируют иногда неверно – но глубже вникая в смысл сказанного: "Эле h а-цон ме хатъу ?" — "Паства-то какой грех совершила?"

Рассказывая о развитии какого-то уголовного дела, журналисты иногда употребляют выражения из ТАНАХа: "кол труА гвоА " и "кол анУт халушА ".

"Кол труа гвоа " – это громкий, трубный голос. Так нередко полиция начинает какое-либо расследование, связанное с известным человеком. С фанфарами, с барабанным боем. Нашли главного злодея. А когда гора рождает мышь, прокуратура закрывает дело "бе-кол анут халуша " (негромкий, едва слышный голос) — тихо, без лишнего шума.

"Гора родила мышь" имеет полный аналог – "hа- h ар h олид ахбар ".

"Ламед " по еврейской нумерации – 30, "вав " – шесть. "Ламед-вав " = 36.

Согласно еврейской традиции в каждом поколении есть 36 ("ламед-вав ") праведников, благодаря которым и существует этот мир. Кто они – тайна. Обычно используют негативную формулу, говорят про кого-то – "ло ламед-вав цадиким " – тоже мне нашли праведников, небось, у каждого рыльце в пушку.

"Нетив h а-ламед h эй " – кибуц, назван в честь 35 героев войны за Независимость.

Такая же неприглядная судьба у выражения "талит ше-кула тхелет " ("Совершенно голубой талит"). Означает: кристально чистый человек. И опять же – встречается только отрицание; про человека (обычно, того, кто занимается критикой других) говорят, что он сам "ло талит ше-кула тхелет ". Чем кумушек считать трудиться – не лучше ль на себя, кума, оборотиться?

Почему эти пословицы не используют в прямом позитивном смысле? Не к кому, видимо, в наш век их применить, мельчает народ — "дор h олех у-фохет ".

Оттуда, из источников, два выражения: "отийОт кидУш леванА " – огромные буквы, и "отийОт таль у-матАр " – малюсенькие буковки. Молитва, которую принято читать ночью на улице при свете луны, напечатана в молитвеннике крупными буквами, а молитва о прошении дождя и росы – мелкими буковками, мельче, чем остальной текст. Петит, одним словом.

Первородный грех – "hа-хет hа-кадмон ".

"Шилуш hа-кадош " – святая троица.

"Тейват Ноах " – Ноев ковчег.

"Махар нишмато ле-сатан " – продал душу дьяволу.

"Лейдат hа-машиах ла-бетула " – непорочное зачатие. (Марк Твен острил: "К тому времени, когда христианство взяло на вооружение непорочное зачатие, оно было уже затерто до дыр". Великий писатель имел в виду, что легенда о непорочном зачатии стара, как мир, ее варианты были и в вавилонских мифах, и греческих, и других.)

"Тхиято мэ-хадаш шель Йешу " – воскресение Христа, "алиято h а-шмайма " – его вознесение.

Если вы чувствуете, что наше занятие затягивается, можете сказать про него: "майим ше-эйн лаhем соф " – так определяют бесконечную, бессодержательную речь или рассказ. Чтобы вы этого не сказали, я стану закругляться. Только объясню еще одну фразу: "Алай ве-аль цавари ". В древности к одному великому раввину пришли гурьбой его ученики и говорят: Вот ты велишь каждое утро приходить к тебе Тору познавать, а жены дома ворчат, требуют, чтобы мы с утра шли огород копать. Как быть? Что выбрать? Раввин пожевал губами, пощипал бороду и сказал: "Приходите заниматься Торой. А за все в ответе буду я: "Алай ве-аль цавари ", на мне, на моей шее это, на моей совести, значит. Так вот, если и перед вами стоит подобная дилемма, если с одной стороны вам нужно заниматься ивритом с моей помощью, а с другой стороны жена тянет на концерт залетного российского шоумена – слушайте меня. Бороды у меня нет, я ее щипать не буду, просто почешу в затылке и отвечу: Занимайтесь ивритом. Шоу подождет. За последствия отвечаю я. Алай ве-аль цавари "

Читайте другие статьи по теме

V, 25-28), во время пиршества царя вавилонского Валтасара и поругания его над священными сосудами, принесенными из иерусалимского храма, появилась кисть человеческой руки, которая начертала перстом на стене какие-то слова. Когда никто из вавилонских мудрецов не мог ни объяснить, ни даже прочитать написанного, призван был пророк Даниил; по его изъяснению слова эти означали: царство твое Бог исчислил (мене), ты взвешен на весах (фекел), т. е. оказалось, что в тебе недостает того, за что можно было бы продлить твое существование, и твое царство разделяется (фарес). По общепринятому мнению, в последнем слове содержится указание на персов.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

Смотреть что такое "Мене мене текел фарес" в других словарях:

- (Meneh, meneh, tekel, upharsin). По библейскому рассказу (Дан., V, 25 28), во время пиршества царя вавилонского Валтасара и поругания его над священными сосудами, принесенными из иерусалимского храма, появилась кисть человеческой руки, которая… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Картина Рембрандта с изображением пира Валтасара Мене, мене, текел, упарсин (ивр. מְנֵא מְנֵא תְּקֵל וּפַרְסִין‎, по арамейски означает букв … Википедия

Мене, текел, упарсин или мене, текел, фарес - надпись на стене дворца, возникшая во время пира и истолкованная, как предрекающая падение царства (Танах, Даниэль 5:25, у христиан Ветхий Завет, Даниил 5:25): ஐ Я постучал по ней пальцем, и тут же в месте прикосновения вырос маленький… … Мир Лема - словарь и путеводитель

Мене-Текел-Фарес - (взвешено, сочтено, разделено) таинственные слова, по библейскому преданию, начертанные невидимой рукой на стене во время пира у вавилонского царя Валтасара, пророчившие ему гибель.Употребляется для выражения предзнаменования гибели … Популярный политический словарь

Мене, мене, текел, упарсин Картина Рембрандта с изображением пира Валтасара Мене, мене, текел, упарсин (ивр. מְנֵא מְנֵא תְּקֵל וּפַרְסִין‎, по арамейски означает буквально «мина, мина, шекель и полмины» (это меры веса), в церковнославянск … Википедия

- «Изгнание торгующих из храма». Николай Хабершрак, середина XV века Библейские денежные единицы ближневосточные, древнегреческие, древнеримские и другие … Википедия

Михаил Веллер написал 9 романов и несколько десятков рассказов. Книги Михаила Веллера Повести и романы Технология рассказа · Рандеву со знаменитостью · Приключения майора Звягина · Самовар · Всё о жизни · Гонец из Пизы · Кассандра · … Википедия

Михаил Веллер написал 9 романов и несколько десятков рассказов. Книги Михаила Веллера Повести и романы Технология рассказа · Рандеву со знаменитостью · Приключения майора Звягина · Самовар · Всё о жизни · Гонец из Пизы · Кассандра · … Википедия

Михаил Веллер написал 9 романов и несколько десятков рассказов. Книги Михаила Веллера Повести и романы Технология рассказа · Рандеву со знаменитостью · Приключения майора Звягина · Самовар · Всё о жизни · Гонец из Пизы · Кассандра · … Википедия

Книги

• Небесный огонь и другие рассказы , Олеся Николаева. Олеся Николаева - известная российская поэтесса, прозаик, эссеист, член Союза писателей, преподаватель творческого семинара поэзии в Литературном институте, ведущая программы "Основы…

На арамейском языке "мина, мина, шекель и полмины", мина и шекель (1/60 мины) - меры веса.

Привык читать в церковнославянских текстах (в том числе в советской литературе) как "мене, текел (или такел), фарес" (Впроче, примерно тоже в "Latin Vulgata": "Haec est autem scriptura, quae digesta est: mane, thecel, phares"). Согласно Библии, эти слова были начертаны таинственной рукой на стене во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения Вавилона от рук Дария Мидийского (если быть точным исторически - Кира Мидийского).
Появление огненных букв повергло всех ужас, но главное, никто не мог объяснить знамение вызвало. Объяснил их пророк Даниил:
- Вот и значение слов: мене - исчислил Бог царство твоё и положил конец ему;
текел - ты взвешен на весах и найден очень лёгким;
перес - разделено царство твоё и отдано Мидянам и Персам..." (Дан. 5:26-28)

Якобы в ту же ночь Валтасар был убит, а Вавилон захватили персы.
Считатется, что реальные события, послужившие основой предания, случились в ночь на 12 октября 539 до н.э., когда в Вавилонское царство вошла армия персов, - история о пире Валтасара есть и в других древних источниках.

Правда, за такой потрясающий анализ пророка Даниила, согласно Библии, наградили что называется "не отходя от кассы": "Тогда... облекли Даниила в багряницу, и возложили золотую цепь на шею его, и провозгласили его третьим властелином в царстве".

Специалисты объясняют, что в слово "упарсин" первая буква ("у") - это префикс, аналог соединительного союза "и", а постфикс "ин" - окончание множественного числа. Т.е. игра слов: множественное число указывает на то, что империя Валтасара будет поделена между другими государствами, а использование именно корня "фей-рейш-самех" на то, что одним из захватчиков будет Персия (второй - Мидия, указан намёком - "необязательным" йудом в слове "присат" в стихе 28). Т.е. "фарес" и "упарсин" - одно и то же слово, во всяком случае тот же корень. Другое дело, не понятно, почему в Библии дважды повторяется "мене". Есть объяснение, что первое "мене" - субъект, а второе - действие. То есть: "Измеритель (по объяснению пророка) измерил"...

По Википедии , в светской культуре эти слова - предзнаменование гибели именитых персон. Даже в тексте песни "Вы жертвою пали в борьбе роковой" (1880-е годы) есть прямая отсылка к Библии:

А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Уж чертит рука роковая!

На самом деле, не обязательно предзнаменование гибели, но в любом случае - некоего Божьего суда или возмездия. Пусть даже это звучит иронично.

P.S. Между прочим, Валтасар на картине Рембрандта - вылитый Ярмольник

Провозглашать "последние времена" русской литературы стало модно. Причин "упадка" называется множество: телевидение, интернет, низкий уровень нынешнего образования, длинный рубль, в погоне за которым читать некогда… А главное — отсутствие и у читающих, и у пишуших критерия различения добра и зла, красоты и уродства, настоящего и вымышленного. В поисках "вечных истин" читающая публика "эмигрирует" в классику, соверешенно забывая о том, что литература XIX века написана так или иначе внутри православной традиции. Именно это, а не абстрактные "вечные ценности", и есть ее "золотое сечение". Именно этого основания лишена по большей части современная российская словесность. Поэтому появление талантливой книги, написанной православным человеком,— значимый факт и литературной, и церковной жизни.

В 2003 году в издательстве "Эксмо" вышла книга прозы Олеси Николаевой "Мене, текел, фарес". Роман, давший название сборнику, повесть "Инвалид детства" и рассказы объединяет "необычная" тематика: жизнь современной Православной Церкви. Но прежде, чем начать разговор о романе "Мене, текел, фарес", стоит рассказать о самом авторе.

Родилась Олеся Александровна 6 июня 1955 года. Первый период творческой биографии, а соответственно и большая часть жизни, стал для нее "испытанием на прочность", как и для многих современных писателей, на долю которых выпала смена исторических эпох. Олеся Николаева прошла этот этап дважды: как яркая поэтесса, не вписывающаяся в рамки официального литературного канона, и как человек, исповедующий Православие. Прошла, разделив со своим мужем, в прошлом журналистом, а ныне священником Владимиром Вигилянским, и тяготы жизни "неблагонадежных" литераторов, и радости духовного труда.

Сегодня Олесю Николаеву нельзя назвать только поэтом или писателем. То, чем она занимается, правильнее охарактеризовать деятельностью и литературной, и церковной, и общественной. С 1989 года она преподает на кафедре литературного мастерства в Литинституте, являясь руководителем творческого семинара поэзии. В 1989-1990 годах читала курс лекций "История русской религиозной мысли". В 1990-1994 годах ездила по приглашению Нью-Йоркского, Женевского университетов и Сорбонны выступать со стихами и лекциями в Нью-Йорке, Женеве и Париже, преподавала древнегреческий язык монахам-иконописцам Псково-Печерского монастыря, в 1995 работала шофером игуменьи Серафимы (Черной) в Новодевичьем монастыре. В 1998 году была приглашена в Богословский университет святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова читать курс "Православие и творчество" и заведовать кафедрой журналистики.

Олеся Николаева выпустила шесть поэтических сборников, две книги прозы. Она автор двух книг религиозной эссеистики, многочисленных литературно-критических эссе, публицистических статей, посвященных проблемам культуры. Ее творчество переводилось на английский, французский, немецкий, итальянский, японский, китайский и другие языки. Последний роман, "Мене, текел, фарес", о котором и пойдет речь, получил премию журнала "Знамя" за 2003 год.

Роман "Мене, текел, фарес" - о жизни (а точнее, из жизни) православных монахов. Как верно подчеркивают издатели, о жизни "самой обделенной вниманием прозы категории наших современников". Для невоцерковленного, но неравнодушного человека это - книга-открытие, погружающая в мир людей, для которых в жизни есть непреходящий смысл, но у которых от этого ничуть не меньше проблем и трудностей. Для тех, кто входит в церковное единство, книга Олеси Николаевой - умный взгляд верующего человека на события, происходящие в Церкви. И главное - искреннее размышление о том, как сложно сохранить любовь в эпоху -"охлаждения любви", как легко ее потерять.

Показатель "нужности" и "интересности" произведения - "амплитуда колебаний" мнений читателей и критиков. По поводу "Мене, текел, фарес" нейтральных суждений нет. Есть: "Умная, веселая и дерзкая книга", "Такого еще не было!", и наряду с этим: "Автор, не обладая чувством истины…", "Ужасное произведение". Основное обвинение - "неполиткорректность". Роман написан по следам реальных событий, герои его узнаваемы, да и стилистика неожиданная. Названием ее стали слова из библейской Книги пророка Даниила: "Мене, текел, фарес" (что значит: "Исчислил. Взвесил. Разделил"), но написана она интересно и смешно. Манеру повествования Олеси Николаевой часто и умест-но сравнивают с Довлатовым и Лесковым. То, что идеологические критики называют "неполиткорректностью" автора, правильнее назвать "точкой зрения" - искренне пережитой, строго отрефлексированной и стилистически блестяще поданной.

Оказывается, что для записной книжки писателя обитатели и гости Свято-Троицкого монастыря не менее благодатный материал, чем сотрудники редакции или литературного музея. Как говорит сама Олеся Николаева: "Герой, который постоянно появляется и в моей прозе, и в стихах, - человек крайне простодушный, наив-ный, который многих вещей совершенно не понимает, может даже поюродствовать, любит выкинуть какой-нибудь фортель, шутку". Чего стоит только появление американки Нэнси, на полном серьезе явившейся в монастырь присмотреть "экологически чистого" отца для своего ребенка! Или "братки", во чтобы то ни стало желающие похоронить своего "кореша" Виталю в монастырских пещерах. Абсурдные реалии, на которые не скупится российская действительность и которые при желании могли бы стать сюжетом чернушного повествования, в "исполнении" Олеси Николаевой узнаваемы, но не страшны, а стало быть, с Божией помощью преодолимы.

Стиль и юмор в романе оказываются ланд-шафтом для серьезного разговора о жизни Церкви. Главный герой произведения, игумен Ерм, иконописец и богослов, и в том, и в другом, талантлив и непостоянен. В поисках своего "собственного" пути он впадает то в старообрядчесто, то в реформаторство, то в католицизм. Каждый раз он доводит свое увлечение до абсурда, не замечая, как страдают от этого его духовные чада, как форма становится самоцелью, а на место любви приходит гордыня. Следуя траектории метаний игумена Ерма, Олеся Николаева с доброй иронией пишет летопись ошибок и цитатник расхожих заблуждений: кто-то привык быть в оппозиции и не может не устраивать бунт на корабле, даже если это ковчег Завета, кто-то устал думать и впадает в прекраснодушие.

Одно из самых драматичных мест романа - глава "Ортодоксикоз". В ней речь идет о конфликте с реформаторами Церкви "лаврищевцами" (в них без труда узнаются последователи священника Георгия Кочеткова). Их борьба с "ортодоксом" Филиппом за московский Рождественский монастырь ведется по правилам советской травли: с разгромными статьями в прессе и принудительной психиатрической лечебницей. "Благое намерение" сделать Церковь "интеллигентной" оборачивается провокацией, обманом и мракобесием.

Но вряд ли целью книги было собирание проблем и "острых углов". Монахи, о которых написан роман - самые искушаемые и самые ответственные люди. Ответственные за сохранение Любви в нашем грешном мире… И эта Любовь выше любой принципиальной точки зрения и больше абсурдной действительности.

Нам удалось спросить о том, как видит свой роман сама Олеся Александровна.

Олеся Александровна, чем обусловлено появление этого столь нестандартного, единственного в своем роде романа? Согласитесь, что тема его по меньшей мере необычна…

Написала я этот роман по той причине, что не могла его не написать: он требовал, чтобы я просиживала ночами и вытаскивала его из небытия на свет Божий. Порой я сама удивлялась тому, что у меня возникало на бумаге. В какой-то момент вдруг смутилась: можно ли так вольно писать о монастыре и монахах? Даже потревожила ради этого прекрасного и уважаемого старца архимандрита Кирилла (Павлова), и он ответил мне самым поразительным для меня образом: "Пишите так, как Вам подсказывает вдохновение". После такого благословения роман мой, который как-то "заваливался" и "не выстраивался", вдруг, по мере моей работы, стал обретать такую структуру, которая позволила мне и в дальнейшем его дописывать.

Можно ли называть Ваш роман хроникой церковной жизни последних лет, или это роман о трудности покаяния и обретения любви?

Я думаю, что это роман о любви к нашему Творцу и Промыслителю, к нашему Господу, Который в чине Крещения именуется "Изряднохудожником", почему и выстраивает каждую человеческую жизнь по неким художественным законам.

Почему Вы взяли за сюжетную основу романа известные события, известных в среде верующих деятелей, персонажей, людей? Не проще ли было сосредоточиться на жизни отдельно взятого монастыря, иконописного скита, например?

Если говорить о моих романных сюжетах, то они мне представляются очень богатыми для осмысления и характерными для современной жизни: вторжение светских мотивов в церковную жизнь, мирской ментальности - в монастырскую…Что ж, после стольких лет большевистских гонений на Церковь это вполне объяснимо и - поправимо. Кроме того, меня поразило, что за последние годы церковной свободы несколько православных священников перешли в католичество. Смена конфессии наместником монастыря и настоятелем московского храма, согласитесь, уже само по себе - драма, конфликт, горячая пища для литературы.

Если вести речь о прототипах героев "Мене, текел, фарес" и "отчасти документальном" аспекте - кто есть кто в романе?

В романе много автобиографических элементов, однако, и много вымысла, в том числе - вымышленные герои. И хотя в них есть некоторые черты узнаваемых прототипов, но почти все они представляют собой некий сплав из нескольких людей, то есть это образы собирательные. В драматурге Стрельбицком, которого почему-то некоторые мои читатели и критики отождествляют с Булатом Шалвовичем Окуджавой, соединены несколько человек, а в его истории - несколько историй, которые к реальному поэту не имеют никакого отношения. Также "двухсоставен" и мой любимый герой - иеродиакон Дионисий.

Но если говорить вообще о прототипах в литературе, то без них не обойдется ни один стоящий роман, главным условием которого (в отличие от рассказа) является обнаружение новых характеров, создание новых героев. Даже за вымышленным героем романа стоят тени реальных людей. Просто есть прототипы "в чистом" виде и узнаваемые, как, скажем, Кармазинов (Тургенев), Фома Фомич Опискин (Гоголь), старец Семен Яковлевич (известный московский юродивый Иван Яковлевич Корейша) у Достоевского, а есть прототипы прикровенные. Я сейчас пишу роман о крахе умного, талантливого, обаятельного, но совершенно беспочвенного неверующего человека, и хотя герой мой выдуманный, чувствую, как на него у меня "слетаются" словечки, повадки, привычки, поступки, идеи вполне реальных моих знакомцев.

Название вашего романа - "Мене, текел, фарес", таинственные письмена из Книги пророка Даниила… Один из героев романа и в пограничном отряде, и в монастыре предпочитает русскому украинский и китайский… Французский монах Габриэль, принявший Православие, в глухом селе сочиняет проповеди для русских "бабулий" на родном языке… Разговоры "лаврищевцев" напоминают читателю "новояз", состоящий из плоховато понимаемой христианской лексики и советских клише… В то же время великолепные стиль, язык повествования вашего произведения временами ассоциируется со стилем, языком Лескова и Довлатова. Можно ли сказать, что еще один герой романа - современный русский язык, где все значения стерты, как старая подошва? "Великий и могучий", которому требуется немедленная реанимация?

Какая-то смутная идея языка у меня была, это, кстати, вы очень точно подметили. Но, скорее всего, это была ассоциация с Вавилонским разделением языков. Американка и игумен Ерм не смогли бы друг друга понять, даже если б разговаривали не через переводчика… И в то же время трюк с "ненастоящими китайцами" в том, что они-то как раз настоящие, а все дело в представлении о них и их "мове" монаха-садовника. Что же касается "лаврищевцев", то создание своего собственного "элитарного", а на самом деле плоского и бесцветного языка - их намеренное желание провести черту между собой и "неполными членами".

Цитата из Вашего романа, глава "Женское священство": "…Никогда не думай, что сможешь осчастливить человечество своими стихами! Никогда не пытайся предугадать, как могут оценить то, что пишешь! Всех, кто будет высказывать свое мнение о твоих опусах слушай, но не слушайся! - Так наставлял меня знаменитый писатель Стрельбицкий и, конечно, не мне было обращать его в свою веру…". Слушаете вы отзывы о своем романе и - слушаетесь ли?

Конечно, слушаю и читаю с большим вниманием. К сожалению, сейчас критика сводится к краткому пересказу содержания, разгадыванию прототипов и полемике вокруг идей романа. Мне было бы гораздо интереснее прочитать умную аналитическую статью, пусть даже очень резкую и ругательную, чем упреки какого-нибудь доморощенного критика в том, что я, скажем, не люблю католиков. Хотя почему это я их не люблю? Я даже очень их люблю во Франции, особенно в Соединенных Штатах. Я люблю их в Африке, в Азии. Люблю их в Мексике, где на них были гонения во время мексиканской революции, когда монахов выгоняли из монастырей, опустошали храмы... В общем, идеологическую критику мне читать неинтересно, хотя и забавно.

Ваше творчество многогранно и даже не знаешь, как Вас отрекомендовать "одним словом" - как поэтессу, прозаика, публициста… Кем Вы сами себя видите?

Я - человек ощущения и интуиции, а не анализа и дискурса. Для меня важен зрительный или музыкальный образ - события, человека, того или иного времени и пространства. Для меня важен стиль. То есть то, что хотя и может быть до какой-то степени разложимо рационально и объяснено, но может существовать и без всякого анализа и обоснования. Я была очень обрадована, когда прочитала в записках протоиерея Александра Ельчанинова о том, что некоторые вещи мы воспринимаем прежде всего стилистически. Это подтверждало правомочность и моего мировосприятия. Поэтому полагаю, что я - прежде всего поэт.

Кроме того, когда я пишу стихи, то чувствую себя так, словно это мой родной дом, я здесь хозяйка, что хочу, то и делаю, сама себе госпожа, и никто мне не указ. Удивительное чувство свободы: полнейшего самовластия. С прозой, конечно, все не так. На этих пространствах я чувствую себя вроде как странником, путешественником, которому все интересно, все в новинку, все в праздник, но еще неизвестно, где он преклонит главу, где сможет добыть пропитание, где его примут с распростертыми объятьями, а где пнут и влепят затрещину: это та земля, которую нужно еще как следует узнать, изучить и сделать своей. Ну а публицистика - это так, наведение порядка в мыслях и ощущениях.

В чем, по-Вашему, смысл творчества? Могли бы Вы писать в стол, или настоящему художнику обязательно нужен читатель?

Творчество - это призвание каждого человека. Что касается меня, то для меня литературное творчество - способ жизни. Думаю, если б я попала на необитаемый остров и там оказалась бы ручка, да еще и бумага, я села бы на большой камень и писала бы всякие там стихи, рассказы, романы.

Еще одна цитата из романа: "Охладела любовь ‹…›. Понимаешь, она охладела, она совсем уже холодна, ее почти что и нет… Нет, я не говорю - там,.. у Христа. Но на земле-то, здесь, между всеми нами - ее почти уже нет. ‹…› А человек жаждет ее. Он хочет быть любимым, всему вопреки! Потому что именно таким он и задуман, именно таким видит его Бог. И когда он любим, он - именно он!" Сегодня как раз эпоха "охлаждения любви". А была ли когда-нибудь любовь горяча и будет ли еще? И что для этого необходимо человеку сделать?

В Евангелии все об этом сказано: "И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь" (Мф. 24, 12). Человек, который любит Бога и стремиться быть с Ним, не может не любить и людей. С другой стороны, свою любовь надо холить и лелеять, и беречь, и хранить. Впрочем, все благое надо также хранить (ум, талант, душевную доброту). Мама моя как-то раз мне сказала: "Если уж ты кого-нибудь любишь, так держи эту свою любовь двумя руками, всеми пальцами, не отпускай, чтобы она не оставила тебя". И вот удивительно: всех людей, кого я за свою долгую жизнь полюбила, я уже не могу разлюбить, даже если с этими людьми у меня уже нет никаких отношений или я с ними давным-давно не виделась, не встречалась. Разлюбить какого-то человека - это ужасное потрясение для души, большая беда.

Фото Дмитрия Боровского

«Мене, текел, фарес» - таинственные слова, волнующие людей тысячелетиями. Что заключается в них? Ответ найдем в Библии. Эта захватывающая история изложена в пятой главе книги Даниила, которая содержится в записях Ветхого Завета.

История пророчества

Вавилонский царь по имени Валтасар устроил для своих вельмож грандиозный пир. Напившись вина, он повелел слугам доставить золотые и которые его отец Навуходоносор некогда похитил из и осквернил языческим употреблением. Из святых принадлежностей приближенные владыки пили вино. Во время вакханалии все сообщество без устали восславляло языческих идолов. В ту самую минуту и произошло невероятное событие, не на шутку испугавшее Валтасара, - в воздухе появилась кисть руки, писавшая на известковой стене непонятные царю слова.

Валтасар смутился, его охватила сильная дрожь, он немедленно призвал к себе ворожей и гадателей, чтобы те прочли и истолковали написанные слова. Тому, кто справится с этим, владыка пообещал большую власть. Но никто из пришедших не мог ни прочитать, ни тем более растолковать значение написанного. Тогда царица напомнила супругу о божьем человеке Данииле, который был приведен Навуходоносором в Вавилон вместе с другими плененными иудеями из Иерусалима. Даниил был известен высоким духом, божественной мудростью и умением изъяснять сновидения.

Пленник отказался от наград Валтасара, а слова прочел и истолковал. Но прежде он напомнил царю историю его отца, которому Бог даровал некогда честь и величие, но тот неправильно воспользовался этими дарами. Навуходоносор возгордился и стал деспотом и самодуром, за это Господь отнял у него человеческий разум и дал взамен звериный, покуда правитель не осознал того, что над всеми царствами и царями владычествует один только Всевышний.

Даниил упрекнул Валтасара в том, что история отца, хотя и была тому известна, ничему его не научила. Валтасар забыл Бога и вместе со всей своей компанией прославил идолов. За это и послал Господь персты, которые написали царю приговор: «Мене, мене, текел, упарсин».

Символический смысл фразы

В слово «упарсин» пишется как «фарес». Так что в церковнославянской интерпретации эта фраза звучит несколько иначе: «Мене, текел, фарес (упарсин)». с гласит: «мина, мина, шекель и полмины» - это меры веса, применявшиеся в древневосточных странах. Мина равна приблизительно 500 граммам, полмины, соответственно, 250 г, а шекель равняется приблизительно 11,5 г. Но важным было не точное измерение, а символический смысл этой таинственной фразы: «Мене, текел, фарес». Перевод словесной формулы может звучать и так: «Исчислен, исчислен, взвешен, разделен». Их Даниил растолоковал следующим образом: Бог исчислил (осмыслил) значимость царства и положил ему конец, взвешен и найден очень легким (незначительным) и сам Валтасар. Владения его разделены и отданы другим властителям - персам и мидянам. В ту ночь Валтасар был погублен Дарием Мидийским, Вавилон перешел к персам, пророчество исполнилось.

В мировой культуре

Фраза «Мене, текел, фарес» стала знаковой в мировой культуре. Так же как и в Библии, она иносказательно используется и сегодня, чтобы «взвесить» дела, поступки и намерения человека. Не будем забывать и о том, что эти слова явились предсказанием близкого конца облаченного властью и привилегиями человека, который непомерно сам себя возвеличил и вышел за рамки разумного. Поэтому формула «Мене, текел фарес» употребляется еще и тогда, когда хотят предсказать крах властителя и сатрапа. Не случайно ведь революционный траурный гимн («Вы жертвою пали в бою роковом»), который сопровождал похороны погибших большевиков, зловеще намекает, что пока деспот, дескать, пирует в роскошном дворце, роковая рука истории выводит на стене грозное предзнаменование.

Примерно в том же ключе звучит упоминание о надписи «Мене, текел, фарес» в музыкальной композиции «Еще один кирпич в стене» группы Pink Floyd, взятой на вооружение чернокожими студентами Африки в качестве гимна протеста против расизма.

Можно услышать бессмертные слова и в фильмах отечественных и зарубежных кинематографистов («Сталкер», «История рыцаря» и др.).

В живописи и графике

Картина великого Рембрандта «Пир Валтасара», созданная в 1635 году, тоже посвящена словам «Мене, текел, фарес». Значение их раскрывается при помощи выразительнейших живописных приемов. Особое внимание мастер придает эмоциональному воздействию грозной и чудесной надписи на героев холста.

Не уступает по силе художественного воздействия на зрителя и картина «Пир Валтасара» Василия Сурикова, созданная в 1874 году. Это эпическое полотно исключительно остро передает вкус эпохи, напряжение и знаковый смысл происходящих событий.

Французский гравер и карикатурист Джеймс Гилрей использовал сюжет о Валтасаре для сатирического рисунка, посвященного самообольщению императора Наполеона.

В литературе

Эта, ставшая крылатой, фраза встречается во многих литературных произведениях. Так называется роман русского писателя-эмигранта Ивана Наживина, осмысливающего грядущую опасность революции 1905 года. Своеобразным предупреждением являются эти слова в подзаголовках саркастического сборника «Б. Вавилонская» Михаила Веллера. Упоминание фразы есть в романе «Имя розы», написанном Умберто Эко, в фэнтези «Тирмен» украинских писателей, творящих под псевдонимом Генри Олди, в произведении В. Ерофеева «Москва-Петушки», в ироничных стихах Дмитрия Пригова и в других произведениях.

Книга Олеси Николаевой

В начале нового тысячелетия создала произведение с красноречивым названием «Мене, текел, фарес» Олеся Николаева, русский прозаик и поэт. В 2010 году она была удостоена Ордена Русской Православной Церкви святой за просветительскую деятельность, а в 2012 году получила Патриаршую литературную премию. С большой любовью, юмором и грустью писательница воссоздает мир русского монашества и особенности взаимоотношений в среде христиан. Можно сказать, что устами таких авторов, как Олеся Николаева, Господь призывает верующих людей остановиться, взглянуть на себя со стороны и объективно оценить, исполняют ли они главную заповедь Христа: «Любите друг друга». Быть любимым - это естественная потребность каждого человека. От того, что на земле охладела любовь, миром безбоязненно правит зло. Интриги, ненависть, взаимные преследования в среде христиан - это то, что отравляет чистую горячую любовь к Богу и людям и невероятно ослабляет духовно-нравственную миссию детей божьих. Слова «Мене, текел, фарес», которыми озаглавлен роман, звучат в нем в контексте переживаний юного монаха, «раненного» отсутствием любви, понимания и всепрощения в среде самых дорогих ему людей христианского мира. И здесь это - призыв остановиться и задуматься.