Военные суды: история и современность. I. задачи и методы деятельности военных трибуналов в годы отечественной войны

Военные трибуналы и военно-полевые суды - временные органы правосудия, действующие на обороняемых, оккупированных и освобожденных территориях. Действуют в военное время или в условиях чрезвычайного положения на месте боевых действий или сразу же по их окончании.

Учреждаются командующими наступающих или обороняющихся сил при каждой воинской части (соединении), а также военными комендантами в крупных населенных пунктах. В военное время из-за сложности обстановки вынесение военными трибуналами и военно-полевыми судами общеуголовных наказаний в большинстве случаев невозможно, поэтому основным наказанием для большинства категорий подсудимых часто являлся расстрел; для отдельных категорий преступников - показательная казнь через повешение. В годы Великой Отечественной войны расстрельные приговоры в боевой обстановке иногда приводились в исполнение перед строем воинских частей. Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий было утверждено 22 июня 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР. Военные трибуналы оказались ведущей формой осуществления правосудия в период войны. Они создавались при военных округах, фронтах и морских флотах, а также при армиях, корпусах, иных воинских соединениях и военизированных учреждениях. Линейные суды на транспорте также реорганизовывались в военные трибуналы железных дорог и водных путей сообщения.

В районах, объявленных на военном положении, подавляющее большинство судов общей юрисдикции после 22 июня 1941 г. также были реорганизованы в военные трибуналы. Военные трибуналы рассматривали дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности в районах, объявленных на военном положении. К суду военных трибуналов привлекались и гражданские лица по делам о государственных преступлениях, хищениях социалистической собственности, разбоях, грабежах, умышленных убийствах, побегах из мест заключения, сопротивлении представителям власти, уклонении от службы в армии, незаконном хранении оружия. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения» все дела такого рода рассматривались только трибуналами, как и дела о самовольном уходе рабочих и служащих с военных заводов и гражданских заводов, работавших на армию. Приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены лишь в порядке надзора. Это существенно упрощало судопроизводство за счет ограничения прав подсудимых.

По данным генерал-полковника юстиции А. Муранова, за годы войны только военные трибуналы вынесли 2 миллиона 530 тыс. 663 приговора. При этом 284 тыс. 344 граждан СССР были приговорены к высшей мере наказания, или 8,9 % от общего количества представших перед военными трибуналами (9).

Показательна динамика «работы» военных трибуналов: в 1941 г. за «контрреволюционные преступления» приговорено к различным видам наказания (не только к расстрелу) «всего» 29 тыс. человек, в 1942 г. - 112 тыс., в 1943 и 1944 гг. - соответственно 96 и 99 тыс., а в победном 1945 г. - 135 тыс. осужденных контрреволюционеров.

Столь же показательна и динамика роста числа осужденных за «измену Родине» (ст. 58-16). В 1941 г. за измену Родине было осуждено 8976 человек, в 1942-45 050, в 1943-52 757, в 1944 г. - 69 895 человек (10: 558, 576). Из приведенных данных следует, что чем ближе была победа, тем больше появлялось желающих изменить Родине и перейти на сторону гибнущей Германии. Сам В. Звягинцев считает, что такую динамику можно объяснить желанием руководителя созданного в апреле 1943 г. СМЕРШ Абакумова, показать «наличие» в армии и стране многочисленных «изменников», что подчеркивало политическую значимость СМЕРШ и обеспечивало рост авторитета его начальника. Возможными причинами такого феномена, по нашему мнению, могут быть следующие: во-первых, по мере продвижения на запад в сфере действия органов СМЕРШ оказывалось значительное число изменников и пособников врага, отступивших вместе с немецкими войсками; во-вторых, не следует исключать того, что Сталин «работал на опережение», и поэтому к концу войны, видимо, стали чаще судить за проявления вольнодумства, чтобы приучить воевавших к послевоенной покорности. Таким образом, за каждый день войны военными трибуналами всех видов выносилось 1784 приговора, в том числе около 200 граждан приговаривались к расстрелу. И это без учета работы судов общей юрисдикции, Особого совещания при МГБ-НКВД и внесудебных расстрелов органами СМЕРШ.

Исключительной жесткостью отличалось правосудие при рассмотрении дел военнослужащих. За время войны военными трибуналами осуждено всего 994 270 военнослужащих, в том числе за дезертирство 376 300 человек, 422 700 осужденным исполнение приговоров отсрочено до окончания военных действий с направлением в состав штрафных подразделений, 436 600 осужденных направлены в места заключения (И: Гл. 5).

Из числа осужденных расстреляно 135 тыс. человек. По другим данным, по приговорам армейских военных трибуналов расстреляно 157 593 человека. Одним из объяснений такого расхождения может быть то, что в функции армейских трибуналов входило рассмотрение дел лиц, не являющихся на момент вынесения приговора военнослужащими: власовцев, карателей, полицейских, агентов карательных органов противника и т. д. Таким образом, за каждый день войны в среднем был осужден 701 военнослужащий, в том числе 92 человека приговаривались к расстрелу (без учета 70 тыс. расстрелянных сотрудниками СМЕРШ во внесудебном порядке). Таким образом, за каждый день войны расстреливался 141 человек. Если сложить 135 000 и 70 000 и если считать, что в диризии 10 000 человек, то выходит, что доблестными смершевцами, а это они приводили приговоры в исполнение, расстрелян личный состав более 20 дивизий. (В вермахте за пять лет войны, с 1 сентября 1939 г. по 1 сентября 1944 г, расстреляно 7810 военнослужащих, т. е. в 17 раз меньше, чем по приговорам военных трибуналов в Красной Армии. И это без учета внесудебных расстрелов Особыми отделами, отделами СМЕРШ и заградотрядами.) На этом фоне карательная практика советской военной Фемиды выглядит чудовищной (12: 577).

22 июня 1941 г. были учреждены военные трибуналы в районах военных действий и местностях, объявленных на военном положении. Они рассматривали все преступления, совершенные военнослужащими, а также все дела о преступлениях против обороны, общественного порядка и госбезопасности, хищение социалистической собственности, разбой, убийства, уклонение от исполнения всеобщей воинской повинности. Жалобы и протесты на приговоры трибуналов не допускались. Лишь о приговорах к высшей мере сообщалось телеграммой председателю Военной коллегии Верховного Суда СССР, и если до истечения определенного времени она не истребовала дело, приговор приводился в исполнение. В 1943 г. было объявлено военное положение на железнодорожном, речном и морском транспорте. Работники транспорта объявлялись мобилизованными до конца войны.

По Приказу Наркома обороны СССР от 28 июля 1942 г. в армиях были сформированы по 3-5 заградительных отряда на армию. Они ставились в тылу неустойчивых дивизий и обязаны были в случае паники и беспорядочного отхода расстреливать на месте паникеров и трусов. В публицистике последних лет эта мера представлена как неоправданная жестокость, хотя сведений о расстрелах заградотрядами не приводилось. На деле это была мера психологического воздействия. Она была введена после того, как опыт первого года войны показал, что самые большие потери войска несли с случае паники и беспорядочного отхода.

Во время войны широко использовались такие правовые институты, как военное и осадное положения. Особо строгий правовой режим, осадное положение , вводился при угрозе захвата территории противником (например, оно было введено в Москве 20 октября 1941 г.).

1) Общие положения
Конституция СССР, перечисляя суды, действующие в СССР, называет военные трибуналы в Вооруженных Силах (ст. 151). Этой формулировкой подчеркивается то важное, принципиального характера обстоятельство, что юрисдикция военных трибуналов в СССР может распространяться и распространяется исключительно на лиц, находящихся на военной службе.
Положение о военных трибуналах (в редакции, утвержденной Законом СССР от 25 июня 1980 г.) относит военный трибунал к судам СССР, входящим в единую судебную систему СССР (ст. 1 Положения). Приговоры и решения, выносимые военными трибуналами, провозглашаются именем Союза Советских Социалистических Республик, вне зависимости от того, на территории какой союзной республики действует военный трибунал.
Включение военных трибуналов непосредственно в судебную систему СССР, а не в судебную систему союзных республик, объясняется теми специальными задачами, которые (кроме общих задач правосудия, сформулированных в Основах законодательства о судоустройстве) возложены на военные трибуналы, а именноз они призваны вести борьбу е посягательствами на безопасность СССР, боеспособность и боеготовность его Вооруженных Сил, воинскую дисциплину и установленный в Вооруженных Силах СССР порядок несения воинской службы.
Таким образом, военные трибуналы борются с преступными деяниями, которые затрагивают жизненные интересы Советского Союза в целом и каждой союзной республики в отдельности.
Организация военных трибуналов не по признакам территориально-административного деления, включение их в число судов СССР объясняются также важнейшим принципом организации Вооруженных Сил Советского Союза, с которыми военные трибуналы тесно связаны: их единством вне зависимости от места расположения той или иной воинской части или соединения.
Указание, содержащееся в статье 1 Положения о военных трибуналах, что военные трибуналы входят в единую судебную систему СССР, имеет исключительно важное значение. Это означает, что военные трибуналы не какая-то обособленная от общих судов система судебных учреждений. Они организованы и действуют на общих для всех судов Советского государства подлинно демократических началах: выборности, участия народных заседателей, общественных обвинителей и общественных защитников, коллегиальности рассмотрения дел, гласности, права обвиняемого на защиту и т. д.
Военные трибуналы руководствуются, так же как и все остальные суды, Конституцией СССР, законодательством СССР и законодательством союзных республик.
На деятельность военных трибуналов распространяется надзор Верховного Суда СССР, так же, как Верховный Суд СССР осуществляет надзор, в пределах, установленных законом, над судебными органами союзных республик.
Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР по вопросам применения законодательства при рассмотрении судебных дел имеют для военных трибуналов такую же силу, как и для всех судебных органов Союза ССР и союзных республик. Это в равной мере относится к руководящим разъяснениям как общих для всех судебных учреждений вопросов, так и тех, которые имеют значение только для военных трибуналов (например, применение Закона об уголовной ответственности за воинские преступления). Все это вместе взятое, не говоря уже о задачах и социальном составе судей, коренным образом отличает военные трибуналы СССР от военных судов разных наименований в буржуазных государствах. Там эти суды представляют особую колонку судебных учреждений, изолированную, как правило, от общей судебной системы. Для военных судов изданы специальные уголовные и процессуальные законы, характерные своей репрессивностью. Организация, руководство и контроль за военными судами принадлежат военному или военно-морскому министерству.
Комплектуются военные суды в буржуазных государствах путем назначения судей из наиболее реакционных слоев кадрового офицерства, при этом специально оговаривается, что рядовые солдаты и матросы не могут быть в составе военных судов. В целом военные суды буржуазных государств - ярко выраженный карательный аппарат, служащий целям поддержания палочной дисциплины в армии и флоте и террористической борьбы с проявлением демократической, революционной оппозиции при обострении классовой борьбы в странах капитала. Наглядный пример тому - кровавая деятельность судов в Чили.
Военные трибуналы в СССР организуются на началах выборности. Постоянный состав военных трибуналов: председателей, заместителей председателя и членов избирает Президиум Верховного Совета СССР сроком на пять лет. Народные заседатели избираются общими собраниями военнослужащих воинских частей открытым голосованием сроком на два с половиной года.
На должности председателей трибунала, заместителей председателя и членов могут быть избраны граждане СССР, состоящие на действительной военной службе и достигшие ко дню выборов 25 лет.
Народным заседателем военного трибунала может быть избран каждый гражданин СССР, состоящий на действительной военной службе. Во время исполнения своих обязанностей в суде народные заседатели имеют все права судьи - этот общий принцип распространяется и на народных заседателей военных трибуналов.
Положение о военных трибуналах устанавливает, что и постоянный и временный состав военных трибуналов избирается из числа лиц, состоящих на действительной военной службе. Это объясняется тем, что военным трибуналам при рассмотрении дел их подсудности, особенно дел о воинских, преступлениях, необходимы не только юридические знания и опыт судебной работы, общая политическая подготовка, но и специальные. военные знания: воинских уставов, приказов, наставлений, порядка несения военной службы, военной техники, условий жизни и быта военнослужащих, без чего в ряде случаев нельзя вынести законный, обоснованный и справедливый приговор либо решение.
Законодатель по принципиальным соображениям счел нужным ввести в Положение о военных трибуналах конституционное начало независимости судей и подчинения их только закону, поскольку военные трибуналы действуют в Вооруженных Силах СССР, где высшими «принципами являются: последовательная централизация, единоначалие, подчиненность нижестоящих вышестоящим, беспрекословное подчинение приказам командиров и начальников. «Судьи и народные заседатели военных трибуналов независимы и подчиняются только закону»,- гласит статья 8 Положения.
Это устраняет всякую возможность вмешательства кого бы то ни было в непосредственную судебную деятельность военных трибуналов.
Общие гарантии независимости судей и подчинения их только закону, установленные в СССР, распространяются также на судей военных трибуналов.
Рассмотрение уголовных и гражданских дел в военных трибуналах осуществляется коллегиально. В суде первой инстанции уголовные и гражданские дела рассматриваются в составе судьи (председателя, заместителя председателя или члена военного трибунала) и двух народных заседателей. Рассмотрение дел военным трибуналом в кассационном и надзорном порядке осуществляется в составе трех судей военного трибунала.
Председатели, заместители председателей и члены военных трибуналов могут быть отозваны только органами, их избравшими, т. е. Президиумом Верховного Совета СССР, а народные заседатели - общими собраниями военнослужащих, их избравшими. Порядок проведения собраний военнослужащих по выборам и отзыву народных заседателей военных трибуналов определяется Министерством юстиции СССР совместно с Министерством обороны СССР.
Председатели, заместители председателей и члены военных трибуналов, не могут быть привлечены к уголовной ответственности, отстранены от должности или подвергнуты аресту без согласия Президиума Верховного Совета СССР.
2) Подсудность дел военным трибуналам
Система военных трибуналов такова:
1. Военные трибуналы армий, флотилий, соединений и гарнизонов - первые звенья. Эти трибуналы являются судами только первой инстанции.
2. Военные трибуналы округов, флотов, групп войск, видов Вооруженных Сил - вторые звенья. Они обладают полномочиями судов первой инстанции, а также кассационными и надзорными в отношении трибуналов первых звеньев.
Высшей инстанцией в системе военных трибуналов является Военная коллегия Верховного Суда СССР.
Военные трибуналы рассматривают:
1) дела о всех преступлениях, совершенных военнослужащими, а также военнообязанными во время прохождения ими сборов;
2) дела о всех преступлениях, совершенных лицами офицерского состава, прапорщиками, мичманами, сержантами, старшинами, солдатами и матросами органов государственной безопасности;
3) дела о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных лицами начальствующего состава исправительно-трудовых учреждений;
4) все дела о шпионаже;
5) дела о преступлениях, совершенных лицами, в отношении которых имеется специальное указание в законодательстве Союза ССР.
В местностях, где в силу исключительных обстоятельств не действуют общие суды, военные трибуналы рассматривают все уголовные и гражданские дела (ст. 12 Положения).
Действующее Положение о военных трибуналах устанавливает, что военные трибуналы совместно с уголовными делами рассматривают гражданские иски воинских частей, государственных предприятий, учреждений и организаций, колхозов, иных кооперативных организаций, их объединений, других общественных организаций, а также граждан о возмещении материального ущерба, причиненного им преступлениями.
Отнесение к подсудности военных трибуналов дел не только о воинских, но и всех иных преступлениях, совершенных военнослужащими, военнообязанными во время прохождения ими сборов, а также лицами офицерского, сержантского и рядового состава органов государственной безопасности, объясняется тем, что в каждом преступлении лица, находящегося на военной службе, или приравненного к нему, содержатся элементы нарушения воинского долга и дисциплины, борьба с чем является прямой обязанностью трибуналов.
Здесь необходимо указать на следующий принцип разграничения подсудности между военными трибуналами и общетерриториальными судами: при обвинении одного лица или группы лиц в совершении нескольких преступлений, если дело хотя бы об одном из преступлений подсудно военному трибуналу, а о других - любому иному суду, дело о всех преступлениях рассматривается военным трибуналом. При обвинении группы лиц в совершении одного или нескольких преступлений, если дело хотя бы в отношении одного из обвиняемых подсудно военному трибуналу, а в отношении остальных - любому иному суду, дело в отношении всех обвиняемых рассматривается военным трибуналом (ст. 14 Положения о военных трибуналах).
Подсудность дел военным трибуналам регулируется также признаком воинского звания и служебного положения лиц, находящихся на военной службе.
Так, военным трибуналам армий, флотилий, соединений и гарнизонов подсудны дела о преступлениях лиц, имеющих воинские звания до подполковника и капитана 2-го ранга включительно, а также все гражданские дела в случаях, предусмотренных статьей 12 Положения.
Военным трибуналам округов, групп войск, флотов и видов Вооруженных Сил подсудны: а) дела о преступлениях лиц, имеющих воинские звания полковника и капитана 1-го ранга; б) дела о преступлениях лиц, занимающих должности от командира полка, командира корабля 1-го ранга и выше, и им равных по служебному положению; этим же трибуналам подсудны дела о наиболее тяжких преступлениях - таких, за которые в условиях мирного времени законом предусмотрена смертная казнь.
Вышестоящий военный трибунал и Военная коллегия Верховного Суда СССР вправе принять к своему производству в качестве суда первой инстанции любое дело, подсудное нижестоящему военному трибуналу.
Председатель военного трибунала или член военного трибунала в качестве председательствующего и народные заседатели пользуются равными правами, и все вопросы, возникающие при судебном разбирательстве и вынесении приговора или решения, решаются большинством голосов при полном равенстве вне зависимости от различий в воинском звании и должности. Помимо непосредственной деятельности по осуществлению правосудия, военные трибуналы ведут большую работу по правовой пропаганде в воинских частях и учреждениях, по правовому воспитанию военнослужащих путем чтения лекций и докладов, бесед, организации уголков юридических знаний, правовых советов и т. д.
В воспитательных целях - а им в деятельности военных трибуналов придается исключительное значение большинство дел по первой инстанции рассматривается военными трибуналами в выездных заседаниях с участием общественных обвинителей, общественных защитников с последующим освещением процессов в газетах и листовках, издаваемых в воинских частях.
В этих же целях в военных трибуналах и в военной прокуратуре большое внимание уделяется культуре судопроизводства в широком смысле этого слова: четкой организации процессов, строжайшему соблюдению норм процессуального и материального права, вынесению мотивированных приговоров и решений, изложенных языком, доступным для широкой армейской массы.
3) Надзор за судебной деятельностью военных трибуналов
Надзор за судебной деятельностью военных трибуналов осуществляется Верховным Судом СССР, а также военными трибуналами видов Вооруженных Сил СССР, округов, групп войск и флотов в пределах их компетенции (ст. 21 Положения).
В Верховном Суде СССР надзорными полномочиями в отношении трибуналов обладает Пленум Верховного Суда как высшая надзорная инстанция для всех судебных учреждений СССР и Военная коллегия.
Военные трибуналы видов Вооруженных Сил СССР, округов, групп войск и флотов рассматривают в кассационном порядке приговоры, решения и определения военных трибуналов армий, флотилий, соединений и гарнизонов. Они же имеют надзорные полномочия в отношении названных нижестоящих военных трибуналов. В качестве надзорных инстанций военные трибуналы видов Вооруженных Сил СССР, округов, групп войск и флотов рассматривают вступившие в законную силу приговоры, решения и определения военных трибуналов армий, флотилий, соединений, гарнизонов.
Протесты в порядке надзора полномочны вноситьз Председатель Верховного Суда СССР, Генеральный прокурор СССР, их заместители, Председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР, Главный военный прокурор, его заместители, председатели военных трибуналов и военные прокуроры видов Вооруженных Сил СССР, округов, групп войск и флотов.
Этим же лицам предоставлено право истребовать судебные дела для проверки в порядке надзора, а также для изучения и обобщения судебной практики и анализа судебной статистики, контроля за выполнением военными трибуналами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, использования результатов этой деятельности в целях обеспечения правильного и единообразного применения законов при осуществлении правосудия.
Председатели военных трибуналов видов Вооруженных Сил СССР, округов, групп войск, флотов, армий и флотилий информируют соответствующие военные советы о вопросах, вытекающих из деятельности военных трибуналов, а председатели военных трибуналов соединений а гарнизонов - соответствующее военное командование и политорганы.
Такая форма взаимодействия особенно важна в целях быстрого и полного устранения причин и условий, способствующих совершению правонарушений, и укрепления социалистической законности в Вооруженных Силах СССР.
Структура и штаты военных трибуналов и Управления военных трибуналов МЮ СССР определяются Министерством юстиции СССР совместно с Министерством обороны СССР.
Офицерский состав, прапорщики, мичманы, сержанты и старшины военных трибуналов состоят на действительной военной службе и на них распространяются положения о прохождении военной службы, воинские уставы и приказы Министерства обороны СССР, определяющие порядок прохождения службы.
В Положении о военных трибуналах подробно регламентируется порядок присвоения воинских званий младшего и старшего офицерского состава военных трибуналов, а также воинского звания генерала (чч. 2 и 3 ст. 31).
Личный состав военных трибуналов, Управления военных трибуналов Министерства юстиции СССР и Военной коллегии Верховного Суда СССР входит в штатную численность Вооруженных Сил СССР и обеспечивается всеми видами довольствия наравне с личным составом воинских частей и учреждений Министерства обороны СССР.
Материально-техническое снабжение, финансирование, обеспечение транспортом, средствами связи военных трибуналов, Военной коллегии Верховного Суда СССР и Управления военных трибуналов МЮ СССР возлагаются на соответствующие учреждения Министерства обороны СССР.

Теория и история государства и права

из уровня культурно-исторического развития данного общества, способности последнего осваивать задаваемый уровень свободы.

Список литературы

1. Российское общество: ценности и приоритеты // Полис. - 1993. - № 6.

2. Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия: Всероссийская научно-практическая конференция. Нижний Новгород // Государство и право. - 1996. - № 3.

3. Покровский, И. Ф. Формирование правосознания личности. - Л.: ЛГУ, 1972.

5.Мальцев, Г. Буржуазный эгалитаризм. - М., 1984.

6. Кузнецов, Э. В. Философия права в России. - М.: Юрид. лит., 1989.

7. Новгородцев, П. И. Кризис современного правосознания. - М., 1909.

8. Лескова, Ю. Г. Частноправовые средства как инструменты публично-предпринимательских отношений // Современная наука. - 2011. - № 3. - С. 22-27.

1. Rossiyskoe obschestvo: tsennosti i prioritetyi // Polis. - 1993. - № 6.

2. Rossiyskaya pravovaya sistema i mezhdunarodnoe pravo: sovremennyie problemyi vzaimodeystviya: Vserossiyskaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya. Nizhniy Novgorod // Gosudarstvo i pravo. - 1996. - № 3.

3. Pokrovskiy, I. F. Formirovanie pravosoznaniya lichnosti. - L.: LGU, 1972.

4. Hayek, Friedrich A. The Constitution of Liberty. - Chicago: University of Chicago Press., 1960.

5.Maltsev, G. Burzhuaznyiy egalitarizm. - M., 1984.

6. Kuznetsov, E. V. Filosofiya prava v Rossii. - M.: Yurid. lit., 1989.

8. Leskova, Y. G. Chastnopravovyie sredstva kak instrumentyi publichno-predprinimatelskih otnosheniy // Sovremennaya nauka. - 2011. - № 3. - S. 22-27.

С.Г. Лысенков*

Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны

В статье рассматриваются правовые основы деятельности военных трибуналов в годы Великой Отечественной войны. На документальной основе осуществляется анализ порядка отправления правосудия по уголовным делам в отношении военнослужащих, обжалования приговоров военных трибуналов, а также приведения их в исполнение.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, военные трибуналы, законы военного времени, приговоры военных трибуналов, обжалование приговоров, исполнение приговоров.

S.G. Lysenkov*. Proceedings military tribunals during the Great Patriotic War. The article deals with the legal basic of the activities of the military tribunals activities in the years of the Great Patriotic War and analyses the procedure of the executing justice attitude to the servicemen committed crimes, the appealing against sentences of the military courts and the sentence fulfillment.

Keywords: Great Patriotic War, military tribunals, war laws, the appealing against the sentences, sentence fulfilment.

Одной из малоизученных страниц истории отечественного государства и права является деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны. Она осуществлялась на основании «Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий», утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР 22 июня 1941 г. . Рассмотрению военными трибуналами подлежали такие дела, когда предусматривалась уголовная ответственность военнослужащих за те или иные преступления по «законам военного времени». Данный термин был введен Указом Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» также 22 июня 1941 г. .

* Лысенков, Сергей Геннадьевич, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД России, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].

* Lysenkov, Sergey Gennadievich, Professor of the Department of Theory and History of state and law of Saint-Petersburg military institute of Internal Troops of the Russian Interior Ministry Forces, doctor of legal sciences, professor, Honorary worker of higher school of the Russian Federation. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected].

© Лысенков С.Г., 2014

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны.

Необходимо отметить, что уголовную ответственность по законам военного времени устанавливали не только законы СССР и указы Президиума Верховного Совета. В годы войны, когда чрезвычайные обстоятельства требовали немедленного реагирования на быстроменяющуюся боевую обстановку, широкое распространение получила практика подготовки постановлений и распоряжений Государственного Комитета Обороны (ГКО), ЦК ВКП (б), Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, Верховного суда СССР, а также ведомственных нормативных актов в форме приказов и директив наркоматов обороны, юстиции и внутренних дел. Особое место среди них занимали постановления, приказы и директивы, подписанные И.В. Сталиным как Председателем ГКО и СНК СССР, Верховным Главнокомандующим и народным комиссаром обороны. Они подлежали беспрекословному и неукоснительному исполнению всеми органами управления и всем личным составом Вооруженных Сил СССР под страхом сурового наказания. Действие законов военного времени распространялось не только на местности, которые были объявлены на военном положении Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. Судебная практика считала военной обстановку, сложившуюся во время войны повсюду в стране, независимо от близости или отдаленности места совершения преступления от фронта. Именно с этих позиций военные трибуналы подходили к рассмотрению любых дел, в т.ч. и тех, которые возбуждались в отношении военнослужащих, находившихся в краткосрочных отпусках по ранению или болезни, либо на излечении в тыловых госпиталях.

Согласно ст. 15 Дисциплинарного устава Красной Армии и соответствующей статьи Дисциплинарного устава ВМФ, предание суду военного трибунала лиц среднего, старшего и высшего начальствующего состава могло быть произведено только с разрешения наркома обороны (наркома ВМФ). Передача дел следственным органам в отношении рядового и младшего начальствующего состава срочной и сверхсрочной службы утверждалась командиром дивизии . В военное время в целях ускорения решения вопросов о передаче дел в суд в отношении лиц офицерского состава достаточным было получение разрешения от военного совета фронта (флота), армии (флотилии) и даже от командира соединения. Дела между военными трибуналами распределялись по принципу «персональной подсудности», т.е. в зависимости от должностного положения подсудимого.

Трибуналы при дивизиях и стрелковых бригадах рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, занимавших должности до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц. Трибуналы при корпусах рассматривали дела офицеров до командира батальона включительно и соответствующих ему лиц, трибуналы при армиях - до помощника командира полка и ему соответствующих лиц, трибуналы при фронтах, округах и отдельных армиях - до командира не отдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц .

Аналогичная система военных трибуналов была создана в войсках НКВД, в железнодорожных войсках и в Военно-Морском Флоте. Но, в отличие от действующей армии, приказом НК ВМФ от 25 июня 1941 г. формировались еще и военные трибуналы на водном транспорте. Они действовали в девяти крупных морских и речных бассейнах европейской территории СССР .

Дела о вышестоящих офицерах и генералах, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР Кроме этих дел, Военной коллегии как суду первой инстанции были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений НКО и НК ВМФ, Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД. Военная коллегия могла принять к своему производству любое дело, подсудное любому военному трибуналу, исходя из его сложности, политической или общественной значимости .

Военные трибуналы принимали в свое производство дела после проведения следственных действий, осуществленных военной прокуратурой, или дознания, которое производилось по приказу командира части (учреждения) при обнаружении факта преступления или происшествия под надзором соответствующего военного прокурора. Необходимость усиления надзора и руководства производством дознания возросла после объявления приказом НКО СССР от 12 ноября 1942 г. «Инструкции органам дознания Красной Армии». Инструкция предоставляла органам дознания право выполнения всех процессуальных действий по делам, не требовавшим обязательного производства предварительного следствия, и самостоятельного окончания расследования с непосредственным направлением материалов дознания военному прокурору. Поскольку военные дознаватели на фронте назначались каждый раз специально для производства конкретного дознания, многие из них не имели представления ни о порядке проведения всех своих действий, ни о правилах составления необходимых процессуальных актов. Все это требовало от военных прокуроров оказания профессиональной помощи командованию частей при производстве практически каждого дознания . Предварительное следствие и дознание проводились в сокращенные сроки. Например, приказом Прокурора СССР от 17 мая 1944 г. на расследование дел об уклонении от призыва в действующую армию отводилось всего пять дней . Военные трибуналы стремились также в короткие сроки рассматривать поступавшие к ним дела, обеспечивая в условиях проведения боевых операций быстроту судебной репрессии. Ознакомление со многими приговорами и другими процессуальными документами, хранящимися в фондах военных архивов, позволяет прийти к заключению о том, что военные трибуналы действующей армии и флота в течение дня могли рассматривать не одно, а сразу несколько уголовных дел . Судебные процессы проходили, как правило, в боевых порядках соединений и частей в присутствии военнослужащих.

Принимались меры, обеспечивавшие широкую гласность приговоров. Приговоры зачитывались перед строем, освещались средствами наглядной агитации, публиковались в армейских и дивизионных многотиражных газетах, доводились до личного состава при проведении бесед и

Теория и история государства и права

других форм воспитательной работы. Согласно п. 9 Указа от 22 июня 1941 г., приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора . Для обеспечения более эффективного контроля за правильностью и обоснованностью приговоров военных трибуналов в годы войны возрастает число надзорных инстанций. Военные трибуналы фронтов и флотов получают право рассмотрения дел в порядке надзора по протестам военных прокуроров фронтов и флотов.

Под особым надзором находились дела с высшей мерой наказания. По этим делам до обращения приговора к исполнению требовалось телеграфное сообщение председателю Военной коллегии Верховного суда СССР и Главному военному прокурору, которые были вправе приостановить исполнение приговора и истребовать дело. Приговор мог быть обращен в исполнение только через 72 часа после вручения сообщения названным должностным лицам. Военные советы и командующие фронтами, флотами, армиями и округами также имели право приостанавливать исполнение таких приговоров с одновременным уведомлением председателя Военной коллегии Верховного суда СССР и Главного военного прокурора о своем мнении по поводу решения дела. В этом случае дело до обращения высшей меры наказания к исполнению с мнением соответствующих командных, прокурорских и судебных инстанций направлялось для проверки в Военную коллегию Верховного суда СССР .

После проведения необходимых процессуальных действий, если за ними не последовала отмена приговора, он обращался в исполнение. При этом в определенных случаях высший военно-политический состав давал указания и распоряжения о публичном расстреле осужденных . Например, начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис, являясь членом военного совета Западного фронта, 7 июля 1941 г. направил в войска директиву № 01, которой разрешил, в зависимости от обстановки, расстреливать перед строем военнослужащих, осужденных военным трибуналом к высшей мере наказания.

Для уголовных дел о воинских преступлениях, по которым законы военного времени устанавливали высшую меру наказания, принципиальное значение имело руководящее постановление Пленума Верховного суда СССР от 22 апреля 1942 г. Пленум указал, что если суд при наличии смягчающих обстоятельств признает более целесообразным направлять подсудимого на фронт, то он вправе путем применения ст. 51 УК РСФСР назначить в виде наказания длительный срок тюремного заключения без поражения в правах с отсрочкой исполнения приговора в порядке прим. 2 к ст. 28 УК до окончания военных действий и с направлением осужденного в действующую армию.

Таким же порядком осуществлялась отсрочка исполнения приговора по уголовным делам о других воинских преступлениях. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 25 июля 1943 г. было указано, что отсрочка может иметь место вообще при осуждении к лишению свободы без поражения в правах, независимо от срока лишения свободы. В нем не упоминалось о том, при каких преступлениях можно, а при каких нельзя применять примечание 2 к ст. 28 УК. Практика не применяла его к контрреволюционным преступлениям, к бандитизму и к осужденным на основании Закона от 7 августа 1932 г. Кроме того, Пленум Верховного суда СССР 13 апреля 1944 г. указал, что, применяя отсрочку в случаях осуждения по делам о злоупотреблении по службе, хищениях, растратах и недостачах, суд вправе, исходя из конкретных обстоятельств дела, приостанавливать также взыскание сумм, присужденных в возмещение ущерба .

Был разрешен вопрос и о досрочном освобождении от поражения в правах, которое препятствовало призыву в действующую армию. Пленум Верховного суда СССР в своем постановлении от 7 января 1943 г. предоставил судам право выносить определение о досрочном снятии поражения в правах с лиц, отбывших наказание и подлежавших по своему возрасту призыву или мобилизации в действующую армию. Постановление не распространялось на лиц, отбывших наказание за контрреволюционные преступления (кроме недоносительства) и за бандитизм . Следовательно, военнослужащим и гражданским лицам, осужденным за совершенные ими преступления, предоставлялась возможность искупить свою вину достойным поведением на фронте.

Секретариатом Президиума Верховного Совета СССР 15 января 1942 г. была издана «Инструкция о порядке снятия судимости с военнослужащих, отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Согласно инструкции, судимость с таких военнослужащих снималась по ходатайству командиров частей (кораблей) военными советами фронтов, флотов и отдельных армий от имени Президиума Верховного Совета СССР с последующим его утверждением.

После утверждения решения военнослужащему выдавалась справка о снятии судимости. В случае смерти военнослужащего справка выдавалась его семье. Судимость могла быть снята независимо от тяжести наказания и от времени, прошедшего со дня осуждения или отбытия наказания.

Установленный инструкцией порядок снятия судимости явился важным стимулом повышения боевой активности осужденных военнослужащих. Но инструкция не распространяла этот порядок на военнослужащих, освобожденных от наказания в силу применения примечания 2 к ст. 28 УК РСФСР.

Противоречие было устранено лишь 26 февраля 1943 г. специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР. Этим указом лица, осужденные с отсрочкой исполнения приговора в порядке примечания 2 к ст. 28 УК, проявившие себя стойкими защитниками Родины и в силу этого освобожденные от наказания военным трибуналом, признавались не имеющими судимости, о чем указывалось судом в определении об освобождении от наказания .

Однако в условиях войны рассмотрение вопроса об освобождении от наказания тем же судом, который осудил военнослужащего, было затруднено. Поэтому Пленум Верховного суда СССР 26 июня

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны...

1942 г. указал, что определение об освобождении от наказания или о смягчении его в предусмотренных законом случаях может быть выполнено соответствующим военным трибуналом по месту нахождения воинской части, в которой служит осужденный. В отношении лиц, осужденных Верховным судом СССР, этот вопрос мог быть разрешен только самим Верховным судом СССР.

Устанавливалась процедура снятия судимости в отношении инвалидов войны, которые, будучи уволенными из Вооруженных Сил, не могли получить соответствующего ходатайства от военного командования. Пленум Верховного суда СССР 23 сентября 1943 г. указал на нецелесообразность применения к инвалидам войны ранее определенного им наказания. Он установил, что суд может и при отсутствии ходатайства военного командования, по заявлению самого осужденного или представлению прокурора, вынести определение о полном освобождении инвалида от наказания или о замене лишения свободы условным наказанием на тот же срок .

Таким образом, отсрочка от исполнения приговора и снятие судимости, а также досрочное освобождение от поражения в правах создавали возможность восстановления статуса военнослужащего в полном объеме. Это, в свою очередь, положительно влияло на повышение боевой активности личного состава и снижало небоевые потери действующей армии.

Всего за годы войны было осуждено 994,3 тыс. военнослужащих, или около 3 % от общего числа всех призывавшихся в Вооруженные Силы СССР в период 1941-1945 гг. Из них примерно 400 тыс. осужденных военнослужащих были направлены на фронт с отсрочкой исполнения приговора до окончания войны, что сопоставимо с численностью личного состава одного фронта . С окончанием войны Президиум Верховного Совета СССР провел широкую амнистию военнослужащих, осужденных трибуналами в военное время.

Список литературы

1. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1961 гг. - М.: Известия Советов депутатов трудящихся СССР, 1961.

2. Дисциплинарный устав Красной Армии. - М.: Воениздат, 1941.

3. Советское право в период Великой Отечественной войны. - Ч. II. Уголовное право. -Уголовный процесс / под ред. И.Т. Голякова. - М.: Юриздат, 1948.

4. Центральный военно-морской архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦВМА). - Ф. 79. - Д. 39780. - Л. 226.

5. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО). - Ф. 204. - Оп. 89. - Ед. хр. 27.

6. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2511. - Ед. хр. 5, 1081, 2337, 2340.

7. ЦАМО. - Ф. 220. - Оп. 220. - Ед. хр. 23.

8. ЦАМО. - Ф. 233. - Оп. 2356. - Ед. хр. 424, 444.

9. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 1. - Д. 9.

10. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 6. - Д. 869.

11. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 1. - Д. 1.

12. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 80. - Д. 18.

13. ЦВМА. - Ф. 1081. - Оп. 5. - Д. 1640.

14. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2524. - Д. 3. - Л. 52.

15. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: статистическое исследование / В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин и др.; под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. - М.: Воениздат, 1993.

1. Sbomik zakonov SSSR i ukazov Prezidiuma Verhovnogo Soveta SSSR. 1938-1961 gg. - M.: Izvestiya Sovetov deputatov trudyaschihsya SSSR, 1961.

2. Distsiplinarnyiy ustav Krasnoy Armii. - M.: Voenizdat, 1941.

3. Sovetskoe pravo v period Velikoy Otechestvennoy voynyi. - Ch. II. Ugolovnoe pravo. - Ugolovnyiy protsess / pod red. I.T. Golyakova. - M.: Yurizdat, 1948.

4. Tsentralnyiy voenno-morskoy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsVMA). - F. 79. - D. 39780. - L. 226.

5. Tsentralnyiy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsAMO). - F. 204. - Op. 89. - Ed. hr. 27.

6. TsAMO. - F. 208. - Op. 2511. - Ed. hr. 5, 1081, 2337, 2340.

7. TsAMO. - F. 220. - Op. 220. - Ed. hr. 23.

8. TsAMO. - F. 233. - Op. 2356. - Ed. hr. 424, 444.

9. TsVMA. - F. 161. - Op. 1. - D. 9.

10. TsVMA. - F. 161. - Op. 6. - D. 869.

11. TsVMA. - F. 767. - Op. 1. - D. 1.

12. TsVMA. - F. 767. - Op. 80. - D. 18.

13. TsVMA. - F. 1081. - Op. 5. - D. 1640.

14. TsAMO. - F. 208. - Op. 2524. - D. 3. - L. 52.

15. Grif sekretnosti snyat: Poteri Vooruzhennyih Sil SSSR v voynah, boevyih deystviyah i voennyih konfliktah: statisticheskoe issledovanie / V.M. Andronikov, P.D. Burikov, V.V. Gurkin i dr.; pod obsch. red. G.F. Krivosheeva. - M.: Voenizdat, 1993.

§ 2. Правовое регулирование деятельности военных трибуналов в Советском Союзе

С образованием Советского Союза система военных трибуналов и их компетенция определялись уже целой системой нормативных актов: «Положением о Верховном Суда Союза Советских Социалистических Республик» от 23 ноября 1923 г., «Наказом Верховному Суда СССР», утвержденного постановлением ЦИК СССР 14 июля 1924 г., постановлением ЦИК СССР от 1 августа 1924 г. «О военной коллегии Верховного Суда Союза ССР», «Основами судоустройства Союза ССР и Союзных Республик» от 29 октября 1929 г.

Так, в ст.21 Основ указывалось, что военные трибуналы образуются для рассмотрения дел о воинских преступлениях. В особо исключительных случаях, по постановлению высших органов исполнительной власти в военных трибуналах разбирались «также и иные угрожающие крепости и мощи Красной Армии преступления». Военные трибуналы действуют на основании положения, издаваемого в порядке общесоюзного законодательства, на основе положения о Верховном Суде.

Общее руководство деятельностью военных судов СССР принадлежало Верховному Суду Союза ССР.

Непосредственное руководство деятельностью всех военных трибуналов, действующих как в военное, так и в мирное время, возлагалось на Военную коллегию Верховного Суда СССР, которой предоставлялось право производить ревизии трибуналов и издавать соответствующие циркуляры, давать трибуналам руководящие указания и инструктировать их по всем вопросам судебной практики.

Военная коллегия Верховного Суда РСФСР 23 ноября 1923 г. была преобразована в Военную коллегию Верховного Суда СССР.

Нормативно было установлено, что Военная коллегия образуется в составе председателя, заместителя его и четырех членов, назначаемых Президиумом ЦИК СССР.

Ей были подсудны дела исключительной важности, принимаемые ею к своему производству не иначе, как по постановлению Президиума ЦИК СССР, или пленарного заседания Верховного Суда СССР, а также дела «по персональной подсудности по особому списку, утвержденному Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР».

В компетенцию Военной коллегии входило также:

организация новых и ликвидация действующих военных трибуналов на территории СССР по представлению Реввоенсовета СССР, согласованному с народным комиссариатом юстиции соответствующей республики;

назначение и увольнение судей военных трибуналов всех уровней по согласованию с Реввоенсоветом СССР и по предварительным заключениям наркомюстов соответствующих республик.

В союзных республиках, территории которых совпадали с территорией военного округа, судьи военных трибуналов, по решению ЦИК республики, могли вводиться в состав верховного суда республики с правом решающего или совещательного голоса.

Это положение преследовало цель поддержания единства судебной практики всеми судами, расположенными на территории республик. Тем более, что руководство судебной практикой военных трибуналов при помощи кассационных определений и толкования соответствующего законодательства союзных республик принадлежало верховным судам союзных республик.

Военная коллегия Верховного Суда СССР была вправе возбуждать ходатайство перед Председателем Верховного Суда СССР об опротестовании решений верховных судов союзных республик по приговорам военных трибуналов, если, по мнению Военной коллегии, эти решения «не соответствуют направлению карательной политики, необходимой для поддержания дисциплины в Красной Армии».

В отношении дел, рассматриваемых военными трибуналами, действовали те же правила о применении уголовных и уголовно-процессуальных кодексов.

Основными законодательными актами, определяющими организационно-правовые основы деятельности военных судов в последующие годы, были сменяющие друг друга Положения о военных трибуналах 1926, 1958 и 1980 гг.

Последнее положение действовало в части не противоречащей законодательству Российской Федерации, вплоть до принятия Федерального Конституционного Закона «О военных судах Российской Федерации» от 23 июня 1999 г. В действующие Положения о военных трибуналах периодически вносились те или иные изменения; в большинстве случаев это касалось компетенции военных трибуналов.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 августа 1926 г. было принято «Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре».

В соответствии с его ст.2 общее руководство деятельностью военных трибуналов принадлежало Верховному Суду Союза ССР, а непосредственное руководство деятельностью военных трибуналов и управление ими осуществляла Военная коллегия Верховного Суда.

По Положению 1926 г. система военных трибуналов оставалась прежней: военный трибунал округа (фронта, отдельной армии); армии, корпуса и дивизии.

Порядок организации новых и ликвидации действующих военных трибуналов, назначения судей военных трибуналов и их увольнения также остался прежним. Изменился лишь порядок согласования с военным ведомством – вместо Реввоенсовета СССР стал действовать Народный комиссариат по военным и морским делам, с которым и согласовывала Военная коллегия названные вопросы.

Военные трибуналы получали все виды довольствия от военного ведомства. Весь личный состав военных трибуналов, за исключением вольнонаемных (гражданских лиц) состоял на действительной военной службе «со всеми вытекающими отсюда последствиями» (ст.7 Положения).

При производстве дел военные трибуналы руководствовались законодательством СССР и союзной республики (в том числе уголовными и уголовно-процессуальными кодексами), на территории которой совершено рассматриваемое преступление.

Военные трибуналы всех наименований состояли: из председателя, его заместителя и членов, число которых определялось Военной коллегией по согласованию с народным Комиссариатом по военным и морским делам.

Военные трибуналы рассматривали дела в составе председателя или его заместителя и двух членов (ст.4 Положения).

На основе специального Положения СНК СССР разрешалась замена постоянных членов временными членами. «Положение о временных членах военных трибуналов» было принято Постановлением СНК СССР 9 ноября 1926 г., как дополнение к действующему Положению о военных трибуналах.

Новым являлось и то, что кассационной инстанцией для всех военных трибуналов стала Военная коллегия Верховного Суда СССР (ст.29 Положения), а не Верховные суды союзных республик, как это было ранее.

Председателю Военной коллегии было предоставлено право истребования дел из всех военных трибуналов для рассмотрения их в порядке надзора и право приостановления исполнения приговора по этим делам.

Существенно изменялась компетенция военных трибуналов.

Согласно ст.8 Положения военным трибуналам были подсудны дела:

– о воинских преступлениях;

– о некоторых государственных, должностных и имущественных преступлениях (перечень этих преступлений был дан с указанием статей Уголовного кодекса), «если при том они были совершены военнослужащими и угрожали крепости и мощи Красной Армии или воинской дисциплине»;

– об иных преступлениях, угрожавших крепости и мощи РККА, по решению ВЦИК СССР или ЦИК союзной республики;

– обо всех преступлениях, совершенных кем бы то ни было в местностях, где в силу исключительных обстоятельств не функционируют общие суды.

При наличии в деле обвинения по нескольким преступлениям, связанным между собой единством действия или намерения или в отношении нескольких исполнителей, из которых одно преступление, один обвиняемый или несколько подсудны военному трибуналу, а другие – общим судам, и в случае невозможности его разделения, оно также рассматривалось военным трибуналом.

Такое вполне оправданное положение вещей существовало на основании законодательства СССР и РСФСР, вплоть до принятия ныне действующего УПК РФ, о чем будет подробнее сказано далее.

Подсудность дел военным трибуналам различных звеньев устанавливалась, как и ранее, в зависимости от должностного положения обвиняемых.

Так, военному трибуналу дивизии были подсудны дела о преступлениях, совершенных военнослужащими до командира неотдельного батальона и равных ему по положению лиц; военному трибуналу корпуса подсудны дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, занимающими должности до командира полка включительно и равных ему по положению лиц; а военному трибуналу округа (фронта, отдельной армии, флота) подсудны дела о всех других военнослужащих, за исключением лиц, персонально подсудных Военной коллегии Верховного Суда ССР.

Подробный список этих лиц был назван в ст. 56 Наказа Верховному Суду СССР.

Таковы основные начала, правила, установленные Положением о военных трибуналах 1926 г.

Следует отметить, что анализируемое Положение 1926 г. по сравнению с нормативами, действовавшими в период гражданской войны, значительно сузило юрисдикцию военных трибуналов. Это подтверждается тем, что большинство дел о совершении общеуголовных преступлений военнослужащими подлежали рассмотрению не в военных трибуналах, а в общих судах страны.

Дела гражданских лиц могли быть рассмотрены в военном трибунале лишь о преступлениях, совершенных в местностях, где не действуют общие суды, а также о лицах, совершивших преступления в соучастии с военнослужащими, если дело о них нельзя выделить в отдельное производство.

В целом закрепленная в анализируемом Положении подсудность уголовных дел военным трибуналам была установлена в законодательном порядке в нормальных, естественных границах, исходя из специфики деятельности этих судебных учреждений в условиях мирного времени.

В Положении 1926 г. указаны некоторые объективно обусловленные особенности деятельности военных трибуналов в особый период.

Приговоры военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении в театре военных действий (ст.16 и 17 Положения о чрезвычайных мерах охраны революционного порядка) кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора (ст.30).

Право приостановки исполнения в этих условиях приговоров, по которым обвиняемые были осуждены к расстрелу, принадлежало также Реввоенсоветам фронта, флота или армии, о чем они не позднее 24 часов сообщали лицам, имеющим право опротестования приговора в порядке надзора: Председателю и прокурору Верховного Суда СССР, председателю Военной коллегии и старшему помощнику прокурора Верховного Суда СССР по Военной коллегии.

В связи с изменениями социально-политической обстановки в государстве в конце 20-х – начале 30-х гг. началось постепенное расширение подсудности дел военным трибуналам в мирное время и другие организационно-правовые мероприятия.

Происходило это в сложную историческую эпоху культа личности Сталина, когда общественное мнение в стране формировались идеологическими установками об усилении классовой борьбы, требовавшими решительной, жесткой борьбы с противниками социалистического строя. В ту пору деятельность всей государственной машины, в том числе и правоохранительных органов, была направлена на борьбу с контрреволюционными деяниями и военно-судебная система не могла находиться от них в стороне.

Так, например, Военной коллегией были рассмотрены: в 1936 году – уголовное дело «троцкистско-зиновьевского террористического центра»; в марте 1938 г. – дело «антисоветского правотроцкисткого» блока по обвинению Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова, Г.Г. Ягоды и др.

Бывший член Военной коллегии В.И. Никифоровский так характеризовал тот период: «Мы судили контрреволюционеров на основании совести и правосознания, во что крепко до самозабвения верили».

В 20 – 50-е годы вопросы судопроизводства во многом определялись не только законодательно, но и постановлениями Пленума Верховного Суда СССР, а также решениями органов исполнительной власти (Наркоматом юстиции, ЦИК и др.), которые принимались, порой, исходя из политических интересов. Это позволяло административным учреждениям влиять на деятельность судов и, в частности, военных трибуналов, включая Военную коллегию.

Сказанное не означает, что военные трибуналы во всех случаях шли на поводу у обвинительных органов. Они не мирились с нарушениями законности следственным аппаратом НКВД, принимали принципиальные решения об оправдании подсудимых или возвращении дел для дополнительного расследования в случаях недостаточности или сомнительности доказательств. Ныне многие страницы истории стали более открытыми и потому более понятными, позволяющими извлекать важные и для современности уроки. Да и настоящее время позволяет говорить об имевшихся нарушениях более определенно.

В этой связи интересным представляется исполненное лицемирия Постановлдение СНК и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанное от СНК СССР В. Молотовым и от ЦК ВКП (б) И. Сталиным. Оказывается, «сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей… пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры – как в центре, так и на местах – враги народа», ведущие антисоветскую деятельность.

Даже в таком высоком по уровню подписания государственном документе уже в то время указывалось, что «часто арестованные не допрашивались более месяца после ареста; при допросах не всегда велись протоколы, а только тогда, когда арестованный признавался в совершенных им преступлениях»; показания в протокол записывались избирательно. Отмечалось, что «следственные дела оформляются неряшливо, в дело помещаются черновые, неизвестно кем исправленные и перечеркнутые карандашные записи показаний, помещаются не подлписанные допрошенным и не заверенные следователем протоколы показаний, включаются неподписанные и неутвержденные обвинительные заключения. Констатировалось, что «органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконяют эти нарушения».

Как правило, такие «разгромные» постановления принимались после репрессирования очередного руководителя НКВД (Ягоды, Ежова и др.) При этом на словах декларировалось:

– в соответствии со ст. 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора;

– ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР; впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого совещания при НКВД СССР;

– обязать органы НКВД при производстве следствия в точности соблюдать все требования уголовно-процессуальных кодексов.

И в то же время предписывалось:

– продолжать и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать ее при помощи более совершенных и надежных методов;

– не отрывать работу органов НКВД и Прокуратуры от работы партийных органов, усилить партийный контроль и руководство в органах Прокуратуры и НКВД;

– всех прокуроров, осуществляющих надзор за следствием, производимым органами НКВД, утверждать ЦК ВКП (б) по представлению соответствующих обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий и прокурора Союза ССР;

– обеспечить назначение следователями в центре и на местах лучших, наиболее проверенных политически и зарекомендовавших себя на работе квалифицированных членов партии;

– согласование на аресты производить в строгом соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 июня 1935 г. и т.д.

10 января 1939 г. от имени Политбюро Сталин разослал в обкомы шифрограмму, где отмечал, что «применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года в разрешения ЦК ВКП(б)… ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

Из всего изложенного становится понятно, о каком уровне правосудия могла идти в то время речь. Появлению подобных критических оценок способствовали, конечно, и представители судейского сообщества. Для многих такая принципиальность имела серьезные, часто трагические последствия. Жертвами репрессий стали первые руководители и военно-судебных органов: К.Х. Данишевский, В.А. Трифонов, Н.Ф. Бушуев, Л.Я. Плавнек и многие другие работники.

Но и в таком виде суды оказывались для правящего режима недостаточно послушными. В декабре 1937 г. Прокурор СССР А.Я. Вышинский предписал подчиненным ему прокурорам не направлять в суды уголовные дела, а представлять на рассмотрение особых совещаний, если «характер доказательств виновности обвиняемого не допускает использования их в судебном заседании». Такими «доказательствами» являлись донесения осведомителей, показания лжесвидетелей и провокаторов, а также другие сомнительные источники.

В последующий период, в 1928-1940 гг. было принято около десяти различных нормативных актов (Постановлений ЦИК и СНК), которыми значительно расширялась подсудность дел военным трибуналам не только в отношении военнослужащих, но и гражданских лиц.

Кроме того, изменение в законодательном (материально-правовом) порядке понятия воинского преступления также привело к расширению процессуальной подсудности дел военным трибуналам.

Основными такими нормативными актами (которые в то время являлись актами законодательными) были Постановления ЦИК и СНК СССР:

– от 23 мая 1928 г. «О дополнении ст.8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре»;

– от 24 июля 1929 г. «Об утверждении положения в Верховном Суде Союза ССР и Прокуратуре Верховного Суда Союза ССР»;

– от 30 января 1929 г. «Об изменении и дополнении Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре»;

– от 18 сентября 1930 г. «О передаче в подсудность военных трибуналов всех дел о похищениях огнестрельного оружия, частей к нему и огневых припасов из складов и хранилищ РККА и военизированных охран и мест расположения воинских частей и частей военизированных охран»;

– от 27 февраля 1934 г. об изменениях ст.1 Положения о воинских преступлениях, ст.8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре, ст.17-1 и 19 Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления);

– от 11 апреля 1934 г. «Об установлении подсудности военным трибуналам должностных преступлений начальствующего состава гражданского воздушного флота»;

– от 7 октября 1934 г. «О распространении Постановления ЦИК и СНК СССР от 11 апреля 1934 г. … на работников воздушной службы главного управления Северного морского пути при СНК Союза ССР».

В соответствии с названными законодательными актами военным трибуналам стали подсудны дела:

– о совершении гражданскими лицами государственных преступлений (контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления), если эти деяния имели «своим предметом сведения военного характера»;

– о преступлениях, направленных против установленного порядка несения службы, совершенных лицами военизированной охраны путей сообщения, предприятий и сооружений, имеющих особое государственное значение;

– о похищении огнестрельного оружия, частей к нему, боеприпасов из складов и хранилищ Красной Армии и военизированной охраны;

– об измене Родине, шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и других видов диверсий;

– о совершенных военнослужащими убийствах гражданских лиц;

– о должностных преступлениях начальствующего состава гражданского воздушного флота, работников воздушной службы Главного управления Северного морского пути;

– о воинских, государственных должностных и имущественных преступлениях, совершенных лицами: оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции; оперативного и административно-хозяйственного состава исправительных учреждений; строевого и административно-хозяйственного состава военизированной и пожарной охраны; начальствующего и рядового состава частей тылового ополчения и трудовых частей, работниками экспедиции подводных работ (ЭПРОН).

Таким образом, анализ проблемы подсудности уголовных дел военным трибуналам в конце 20-30-х годов позволяет сделать вывод о том, что их деятельность была в основном направлена на борьбу с преступностью в армии и на флоте.

В то же время, очевидно, что их компетенция была слишком расширена как по предметному, территориальному, так и субъектному признакам и вышла за пределы нормального состояния, т.е. за рамки их специфических задач.

По закону о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик 1938 г. военные трибуналы относились к числу специальных судов наряду с линейными судами железнодорожного и водного транспорта. Они рассматривали дела о воинских преступлениях, а также об иных преступлениях, отнесенных законом к их ведению (ст.58 Закона).

К подсудности военным трибуналам, кроме указанных выше дел, были отнесены также дела

– о преступлениях, предусмотренных законом от 7 августа 1932 г. об охране общественной социалистической собственности;

– должностные и имущественные преступления (дискредитация власти, незаконное задержание, незаконный привод, присвоение или растрата, взяточничество, служебный подлог, квалифицированная кража из государственных или общественных складов или мест общественного пользования).

Расследованные НКВД СССР и его местными органами дела об измене Родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий подлежали рассмотрению Военной коллегией Верховного Суда ССР и военными трибуналами округов по подсудности.

Согласно ст. 59 Закона о судоустройстве военные трибуналы округов, фронтов и флотов являлись также кассационной инстанцией по отношению к нижестоящим военным трибуналам.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г. «Об изменении подсудности военных трибуналов» к подсудности военных трибуналов были отнесены дела обо всех преступлениях военнослужащих и военнообязанных во время прохождения последними военных сборов, независимо от их квалификации по уголовному закону. Это положение сохранилось в нашем законодательстве до настоящего времени.

Эта норма закона «повышала эффективность правосудия, осуществляемого в Вооруженных силах, так как военные судьи, зная специфику условий прохождения военной службы, могли дать более полную оценку преступному деянию, совершенному лицом, находящимся в рядах армии, более правильно определить меру наказания».

В соответствии со ст.2 названного Указа из юрисдикции военных трибуналов были изъяты дела о преступлениях, совершенных работниками военизированных организаций, за исключением преступлений лиц строевого и административно-хозяйственного состава милиции и оперативного состава органов государственной безопасности НКВД, «направленных против установленного для них порядка несения службы».

Существенные изменения компетенции военных трибуналов, порядка их организации и комплектования, а также порядка рассмотрения дел военными трибуналами произошли в особый период Великой Отечественной войны.

В первый день войны 22 июня 1941 г. Президиумом Верховного Совета СССР был принят Указ «О военном положении» и утверждено «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, в районах военных действий».

В соответствии с Положением от 22 июня 1941 г. военные трибуналы действовали при военных округах, фронтах и морских флотах; при армиях, корпусах, иных воинских соединениях и военизированных учреждениях.

Линейные суды железнодорожного и водного транспорта реорганизовывались в военные трибуналы железных дорог и водных путей сообщения.

Особый период требовал и принятия нестандартных решений характера крайней необходимости.

Так, в связи с объявлением в г. Москве осадного положения Государственный Комитет Обороны постановлением от 20 октября 1941 г. все гражданские суды (как и органы прокуратуры) столицы были переформированы в военные трибуналы и военные прокуратуры.

Штаты военных трибуналов утверждались совместными приказами наркома юстиции СССР и наркома обороны СССР (при флотах Наркома юстиции и Наркома ВМФ СССР).

Таким же образом производились назначения на должности и перемещения председателей, их заместителей и членов военных трибуналов. Председатели военных трибуналов назначались из числа кадровых работников военных трибуналов, а заместители председателей и члены военных трибуналов – из числа лиц военно-юридического состава запаса. Снабжение и материально-техническое обеспечение военных трибуналов производилось довольствующими органами Наркомата обороны и Наркомата ВМФ СССР.

Подсудность дел военным трибуналам значительно расширилась.

Кроме дел, отнесенных к их подсудности ст.27 УПК РСФСР, в соответствии со ст.7 Указа «О военном положении» «в изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дела, в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов», а именно дела:

– о государственных преступлениях;

– о преступлениях, предусмотренных Законом от 7 августа 1932 г. об охране общественной (социалистической) собственности;

– о преступлениях, совершенных военнослужащими;

– о разбое;

– об умышленных убийствах;

– о насильственном освобождении из домов заключения и из-под стражи;

– об уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности и о сопротивлении представителям власти;

– о незаконной покупке, продаже и хранении оружия, а также о хищении оружия.

Кроме того, военным властям предоставлялось право передачи на рассмотрение военным трибуналам дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, «если командование признает это необходимым по обстоятельствам военного положения».

В ходе войны подсудность дел военным трибуналам была еще более расширена.

Они стали рассматривать дела:

– о распространении в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения;

– о преступлениях граждан в народном ополчении;

– о преступлениях лиц, состоящих в истребительных батальонах;

– о лицах, виновных в самовольном уходе с предприятий военной промышленности;

– об отказе или уклонении от трудовой повинности;

– о мобилизованных рабочих, служащих и инженерно-технических работниках, виновных в самовольном уходе, а также уклонении от обязательной эвакуации;

– о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных лицами, находящимися в силу призыва в составе формирований противовоздушной обороны;

– о преступлениях лиц начальствующего и рядового состава военизированной охраны НКВД;

– о разглашении государственной тайны и утрате документов, содержащих государственную тайну;

– гражданские иски, заявленные войсковыми частями в ходе уголовного судопроизводства.

Расширение подсудности военным трибуналам происходило не только путем изменения закона, но и путем принятия руководящих постановлений Пленумом Верховного Суда СССР.

Так, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 28 июля 1941 г. «О рассмотрении дел о преступлениях лиц, состоящих в частях народного ополчения» дела обо всех преступлениях граждан, состоящих в частях такого ополчения, стали рассматриваться военными трибуналами.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 14 августа 1941 г. «О рассмотрении дел о преступлениях лиц, состоящих в истребительных батальонах» военным трибуналам стали подсудны дела и этой категории граждан.

В связи с обсуждением на Пленуме Верховного Суда СССР вопроса «О квалификации преступлений против установленного порядка несения службы в формированиях МПВО» и принятием 18 февраля 1943 г. соответствующего постановления дела лиц, входящих в состав формирований местной противовоздушной обороны, также были включены в подсудность военным трибуналам.

Дела в отношении лиц, уклонявшихся от трудовой повинности в местностях, не объявленных на военном положении, также были переданы в подсудность военным трибуналам.

Решение вопросов компетенции военных трибуналов и судопроизводства Пленумом Верховного Суда СССР и приказами Наркома юстиции СССР объяснялось особой обстановкой того времени, исключительными условиями войны и теми задачами, которые решали суды – обеспечения укрепления государственной дисциплины, создания твердого правопорядка в стране, необходимых для победы над врагом.

В период войны действовала целая система трибуналов, не все из которых осуществляли правосудие исключительно в воинских формированиях страны.

В СССР действовали военные трибуналы Красной Армии, военные трибуналы войск НКВД, военные трибуналы железнодорожного и водного транспорта.

Было установлено разграничение подсудности между этими трибуналами. На рассмотрение военных трибуналов Красной Армии и ВМФ были переданы все дела о преступлениях, совершенных военнослужащими Красной Армии и ВМФ, а также дела об измене, шпионаже, террористических актах и диверсиях.

Остальные дела, предусмотренные в ст.7 Указа «О военном положении», передавались на рассмотрение военных трибуналов войск НКВД, а если эти преступления были совершены на железных дорогах и водных путях сообщения – на рассмотрение военных трибуналов железных дорог и водных путей сообщения.

Кроме того, в прифронтовой полосе ряд судов общей юрисдикции был реорганизован в военные трибуналы. Как уже отмечалось, все суды Москвы были реорганизованы в военные трибуналы, а на базе Московского городского суда был создан военный трибунал г. Москвы с постоянными сессиями в районах. Осуществление надзорных функций за судебной деятельностью этих трибуналов было возложено на военный трибунал Московского военного округа.

Военный трибунал г. Москвы рассматривал дела о преступлениях, предусмотренных ст.7 Указа «О военном положении», кроме дел о преступлениях, совершенных военнослужащими, и дел об измене, шпионаже, диверсиях и террористических актах, а также дела о самовольном уходе (дезертирстве) рабочих и служащих с предприятий военной промышленности.

Для разрешения гражданских дел в Москве было сохранено в каждом районе по одному участку народного суда, которые действовали на прежних основаниях. Восстановление сети народных судов г. Москвы в полном объеме было начато в августе 1942 г.

По положению о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. подсудность дел различным звеньям системы военных трибуналов, как и прежде, зависела от должностного положения обвиняемых военнослужащих.

Так, военным трибуналам при дивизиях были подсудны дела военнослужащих от рядового до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц; военным трибуналом при корпусах – до командира батальона включительно и ему соответствующих лиц; военным трибуналам при армиях (флотилиях) – до помощника командира полка включительно и ему соответствующих лиц; военным трибуналам при военных округах, фронтах и флотах – до командира неотдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц (ст.10).

Положение устанавливало ускоренный и упрощенный порядок рассмотрения дела, с ограничением ряда процессуальных гарантий подсудимого. Военным трибуналом предоставлялось право рассматривать дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения, дела рассматривались в составе трех постоянных судей, т.е. без привлечения народных заседателей (ст.11, 12). В дальнейшем Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1942 г. к участию в судебных заседаниях вновь были допущены народные заседатели, выделяемые политорганами или командованием.

В ст.14 Положения о военных трибуналах было указано, что приговоры военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, обжалованию в кассационном порядке не подлежат и могут быть отменены или изменены лишь в надзорном порядке. Право надзора, кроме Военной коллегии Верховного Суда СССР, было предоставлено военным трибуналам округов, фронтов и флотов, что способствовало быстрому реагированию в судебном порядке на случаи вынесения ошибочных решений нижестоящими военными трибуналами и обеспечению таким образом законности в их деятельности.

Положение о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. устанавливало особый порядок приостановления исполнения приговоров с высшей мерой наказания – расстрелом (ст.15-16).

В силу ст.15 Положения военные советы округов, фронтов и армий (флотов, флотилий), а также командующие фронтами, армиями и округами (флотами и флотилиями) имели право приостанавливать исполнение приговоров о высшей мере наказания (расстрелом) с одновременным сообщением по телеграфу Председателю Военной коллегии Верховного Суда СССР, а также Главному военному прокурору Красной Армии и Главному прокурору Военно-морского Флота СССР (по принадлежности) своего мнения об этом – для дальнейшего направления дела.

О приговоре к расстрелу названным должностным лицам сообщал немедленно по телеграфу военный трибунал, постановивший этот приговор. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от того, кому оно было послано, такой приговор приводился в исполнение.

Аналогичные меры содержались в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1941 г. «О предоставлении военным советам армий и командирам корпусов права утверждения приговоров военных трибуналов к высшей мере наказания».

Остальные приговоры военных трибуналов вступали в законную силу с момента их провозглашения и немедленно приводились в исполнение.

Условия военного времени не могли не отразиться на практике применения мер уголовного наказания. Это было объективной необходимостью.

За отдельные виды преступлений предусматривалось ужесточение мер наказания. При этом большое значение придавалось цели предупреждения совершения преступлений другими лицами. В этот период изменился и порядок исполнения некоторых видов наказаний.

Первоначально возрос удельный вес лишения свободы в общей структуре наказаний, применяемых судами, реально стали применяться санкции, предусматривающие высшую меру наказания (ВМН) – смертную казнь за воинские преступления в боевой обстановке и на поле боя.

Но, начиная с 1942 г., процент применения этой исключительной меры в общей структуре наказаний стал постоянно сокращаться и к концу войны уменьшился в несколько раз по оправданной условиями военного времени причине ее замены направлением осужденных в армию.

Сурово карая шпионов, диверсантов, изменников и предателей, трибуналы внимательно относились к солдатам и офицерам, раскаявшимся в совершенных преступлениях, и предоставляли им возможность искупить вину в борьбе с врагом. В соответствии с действовавшим в то время законом (Примечанием 2 к ст.28 УК РСФСР 1926 г.) трибуналы широко практиковали отсрочку исполнения приговоров в отношении осужденных военнослужащих с направлением их в действующую армию. Осужденные, проявившие себя достойно в составе действующей армии, освобождались от наказания со снятием судимости.

Интересно заметить, что уже в первый период войны – 4 октября 1941 года Наркоматом Обороны СССР был издан приказ № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями».

Из научной и практической литературы известны такие интересные статистические сведения: отсрочка исполнения лишения свободы применялась по большинству воинских и общеуголовных преступлений, о чем свидетельствуют данные за 1941-1945 годы. Так, во втором полугодии 1941 года отсрочка исполнения приговоров по воинским преступлениям была применена в отношении 70 процентов осужденных к лишению свободы, в 1942 году – 79 процентов, в 1943 году – 84 процентов, в 1944 году – 50 процентов и за пять месяцев 1945 года – в отношении 34 процентов. В целом за весь период Великой Отечественной войны отсрочка военными трибуналами применялась в 50 % случаев осуждения военнослужащих.

Снижение применения отсрочки в завершающий период войны объясняется предоставлением командованию широких полномочий по направлению подчиненных в штрафные части во внесудебном порядке, что являлось отступлением от законности в угоду целесообразности.

Вместе с тем, следует отметить стабильную тенденцию снижения количества приговоров военных трибуналов о смертной казни за годы войны.

Применение смертной казни неуклонно сокращалось во время войны (в общей сложности в 16 раз):

во втором полугодии 1941 г. – 33, 8 %;

в первом полугодии 1942 года – 21 %;

во втором полугодии 1942 г. – 18, 3 %;

в 1943-1944 гг. – 7-8 %;

в первом полугодии 1945 г. – 5,1 %.

Устранение в период войны стадии кассационного обжалования в деятельности военных трибуналов в значительной степени компенсировалось усилением судебного надзора.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 августа 1941 г. «О предоставлении военным прокурорам и председателям военных трибуналов фронтов и флотов права опротестования приговоров и определений военных трибуналов», расширившим круг лиц, имевших право приносить протесты, до 30 процентов приговоров военных трибуналов пересматривались в надзорном порядке, что позволяло оперативно исправлять ошибки и нарушения закона.

По утверждению бывшего председателя военного трибунала 2-го Белорусского фронта И.Я. Мирошниченко «по установившейся практике ни одно из уголовных дел, рассмотренных военным трибуналом действующей армии, не могло быть направлено для архивного хранения без просмотра в военном трибунале фронта. Все военные трибуналы обязаны были в трехдневный срок после вынесения приговора надлежащим образом оформить дело и направить его в вышестоящий трибунал. В трибунале фронта все поступившие дела тщательно изучались, а в случаях обнаружения ошибок, нарушений закона и т.д. председателем военного трибунала фронта немедленно приносились протесты в военный трибунал фронта».

Такая система контроля в основном обеспечивала выявление и исправление судебных ошибок и являлась существенной гарантией законного и обоснованного осуждения виновных.

По мере освобождения советскими войсками территории, временно оккупированной немецкими войсками, на рассмотрение военных трибуналов стали поступать дела о злодеяниях гитлеровцев и их пособников. С выходом войск за рубежи страны в практике военных трибуналов появились дела о новых видах преступлений, которые были связаны с действиями различных враждебных организаций и лиц против Советской Армии и флота (диверсии, убийства военнослужащих и т.д.)

Такие процессы над участниками фашистских злодеяний состоялись в Краснодаре, Харькове, Смоленске, Киеве, Минске, в Орловской, Брянской и Бобруйской областях, в Николаеве и других местах.

Первый из этих процессов был проведен в июле 1943 г. в Краснодаре военным трибуналом Северо-Кавказского фронта. К ответственности были привлечены 11 сообщников гитлеровских палачей из числа советских граждан. Все они изменили Родине, пошли на службу к оккупантам и состояли в карательном отряде. Они обвинялись в пособничестве гестаповцам в истреблении мирного населения Краснодарского края, которыми было расстреляно, повешено и удушено отравляющими газами около 7 тысяч ни в чем не повинных советских людей, в том числе свыше 700 больных, находившихся в больницах.

Суд признал всех подсудимых виновными и приговорил 8 человек к смертной казни через повешение, а остальных к лишению свободы сроком на 20 лет.

Один из первых процессов, на котором судили очно нацистских преступников, состоялся в Харькове в конце 1943 г. На скамье подсудимых оказались офицер СС Ганс Риц (имел высшее юридическое образование), офицер военной контрразведки германской армии Лангхельд, чиновник германской тайной полиции г. Харькова Рецлав и их пособник Буланов.

Все они принимали активное участие в расстрелах и зверствах над военнопленными и мирными жителями. «В период временной оккупации г. Харькова и Харьковской области немецко-фашистскими захватчиками расстреляно и повешено, заживо сожжено и удушено угарным газом свыше 30 тысяч мирных жителей, в том числе женщин, стариков и детей». Все четверо палачей были признаны виновными и приговорены к смертной казни через повешение.

В Полтаве на скамье подсудимых оказались 22 фашистских карателя из танковой дивизии СС «Мертвая голова». В их числе был бригаденфюрер СС Беккер и генерал-лейтенант гитлеровской армии Шартов.

В феврале 1952 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело в отношении нацистских преступников – генерал-фельдмаршалов гитлеровского вермахта Эвальда фон Клейста, и Фердинанда Шернера. Клейсту и Шернеру было предъявлено обвинение в активном участии в агрессивной войне против СССР, т.е. в преступлении против мира, обычаев войны и человечности. Клейст и Шернер были осуждены к длительным срокам лишения свободы.

Признавая в основном факты злодеяний, совершавшихся подчиненными им войсками, Клейст и Шернер ссылались на то, что это вызывалось военной необходимостью, в частности борьбой с партизанами, и что они лишь выполняли приказы фюрера. Несостоятельность подобных доводов, о которых говорилось и на других подобных судебных процессах, была убедительно доказана в судебном заседании Военной коллегии.

Гаагская (1907 г.) и Женевские (1949 г.) конвенции о законах и обычаях войны разрешали воюющим сторонам совершать в отношении противника только такие действия, которые действительно вызываются военной необходимостью, «воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю».

В период Великой Отечественной войны основные принципы осуществления советского правосудия – устность, непосредственность и гласность процесса – в военных трибуналах действующей армии не претерпели сколько-нибудь существенных ограничений. Каковы бы ни были условия боевой обстановки и связанные с этим трудности организации судебных процессов, военные трибуналы не допускали рассмотрения дел в отсутствие обвиняемого. То же самое следует сказать и по поводу вызова в суд свидетелей, и лишь наличие непреодолимых препятствий, вызываемых боевой обстановкой, вынуждало военные трибуналы идти на ограничение принципа непосредственности. В таких случаях военные трибуналы знакомили подсудимых с показаниями отсутствующих свидетелей, разъясняя их суть. Судебные процессы, как правило, проводились открытые, в присутствии личного состава. При невозможности участия на процессе основной массы военнослужащих от частей приглашались представители.

Наконец, нельзя не отметить тесной связи военных трибуналов времен войны с жизнью войск. Вместе с бойцами Советской Армии члены трибуналов стойко переносили все тяготы и лишения фронтовой обстановки. Когда требовалось, они, не щадя своей жизни, сражались с оружием в руках, показывая образцы выполнения своего воинского долга.

Так, председатель военного трибунала 43-й армии диввоенюрист Г.Я. Подойницын 6 августа 1941 года при выходе из окружения собрал группу красноармейцев, принял командование, смелыми и решительными действиями способствовал прорыву вражеского кольца.

Оказавшийся в немецком тылу в результате контузии председатель военного трибунала Киевского гарнизона В.А. Иванов создал подпольную группу, которая затем влилась в партизанское соединение. Впоследствии В.А. Иванов возглавлял одно из партизанских соединений на Украине и способствовал форсированию Советскими войсками Днепра.

Стойко выполняли свой долг в условиях блокады военнослужащие трибунала Ленинградского фронта под руководством И.Ф. Исаенкова.

Члены трибунала военно-морской базы Ханко участвовали в ликвидации вражеских диверсантов, проявляя личное мужество и отвагу. И таких примеров советская военная история знает множество.

После окончания Великой Отечественной войны Указами Президиума Верховного Совета СССР от 21 сентября 1945 г. и 4 июля 1946 г. были признаны утратившими силу Указы Президиума Верховного Совета СССР об объявлении в ряде местностей СССР военного положения.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 28 сентября 1945 г. указал, что военные трибуналы при рассмотрении уголовных дел, «за исключением военных трибуналов, состоящих при оккупационных армиях, и военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении» должны применять процессуальные законы мирного времени и не применять отсрочки исполнения приговоров с направлением осужденных в действующую армию и повышенные санкции военного времени.

Компетенция военных трибуналов, как и до войны, стала вновь определяться нормами Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г. «Об изменении подсудности военных трибуналов».

Расширение подсудности уголовных дел военным трибуналам произошло в 1947 г. в связи с принятием 9 июня Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну». Все дела о преступлениях, предусмотренных названным указом, стали подсудны военным трибуналам независимо от того, кем бы ни были совершены преступления.